— Где твоя мама, детка? — спросила коричневаяженщина. — Ты сказала, она больна. Где она?

— Как ты думаешь, сколько лет этой девчонке? —обратился хозяин дома к своей жене. В позе его ощущалось беспокойство, рукибыли сжаты в кулаки. Он нахлобучил на голову кепку и вновь устремил на Эмалетпристальный и тревожный взгляд. — Что могло случиться с ее матерью? И гденам ее искать?

— Откуда мне знать, сколько ей лет? — пожалаплечами женщина. — Видишь сам, росту она высокого, только уж слишкомхуденькая. Сколько тебе лет, милая? И где твоя мама?

— Я только что родилась, — сообщила Эмалет. —И поэтому моя мама больна. Она ни в чем не виновата. Но у нее больше нетмолока. Она может умереть. И она пахнет смертью. Раньше молока у нее быломного. Я не принадлежу к маленькому народу. И мне нечего бояться. — Онаповернулась и указала на дверь. — Идите по дороге. Когда перейдете мост,увидите высокое дерево. Мама лежит там, под ветвями, которые касаются земли. Ноя не думаю, что она сможет говорить. Она будет спать, а потом умрет.

Как только Эмалет договорила, мужчина выскочил прочь, громкохлопнув дверью. Быстрым, решительным шагом он пересек лужайку, потом побежал искрылся в темноте.

Женщина не сводила с Эмалет изумленных глаз.

Эмалет зажала уши руками, но было слишком поздно. Прозрачнаядверь громыхнула так сильно, что в ушах у Эмалет пронзительно зазвенело, итеперь ничто не могло остановить этот звон. Придется ждать, пока он не утихнетсам. Прозрачная дверь. Но не стеклянная. Эмалет знала, что такое стекло.Бутылка, стоявшая на столе, была из стекла. Эмалет помнила, что бываютстеклянные окна и стеклянные бусинки. Из стекла делают множество вещей. А ещена свете есть пластмасса. И эта прозрачная дверь была сделана из пластмассы изатянута сеткой.

« В тебя заложены все сведения об окружающем мире », —утверждал отец.

Эмалет взглянула на коричневую женщину. Ей хотелосьпопросить какой-нибудь еды, но сейчас было гораздо важнее поскорее отправитьсяв путь, чтобы разыскать отца, Доннелейт или хотя бы Майкла в Новом Орлеане.Наверное, добраться до Нового Орлеана проще, чем до Доннелейта. Эмалет поднялаглаза вверх, к звездам. Но они ничего не сказали ей. Отец обещал, что онасумеет находить дорогу по звездам. Однако сейчас Эмалет вовсе не была в этомуверена.

Она повернулась, открыла дверь и вышла из дома. Стараясь нехлопнуть дверью, она осторожно придержала ее для женщины. Древесные лягушкиквакали на разные голоса, громко стрекотали сверчки. Воздух был полонзагадочных звуков, и никто, даже отец, не знал, кто их производит. В темнотечто-то шуршало и скрипело. Там, под сенью деревьев, шла напряженная ночнаяжизнь. Фонарь перед домом отбрасывал круг яркого света, и в этом круге роилиськрошечные насекомые. Эмалет взмахнула рукой, пытаясь их разогнать. На мгновениемошкара разлетелась, а потом вновь собралась в плотное темное облако.

Эмалет снова посмотрела на звезды. Она знала, что навсегдазапомнит их расположение на небе — черном на одном конце и темно-синем надругом. Знала, что навсегда запомнит луну. Восхитительную сияющую луну. «Отец,наконец-то я вижу все это», — мысленно произнесла она. Да, но ейнеобходимо добраться до Нового Орлеана. А потом до Доннелейта. Необходимовыполнить свое предназначение и узнать, как будут выглядеть звезды тогда.

Женщина взяла Эмалет за руку, бросила на нее взгляд и тут жевыпустила.

— Какая мягкая у тебя ладошка! — удивленновоскликнула она. — Мягкая и розовая, точно у новорожденного младенца.

«Никому не говори, что ты только что родилась, —предупреждал Эмалет отец. — А еще не говори людям, что все они скороумрут. Относись к ним снисходительно. Ведь им так мало осталось».

— Спасибо вам, — сказала Эмалет. — Но мненадо идти. Мне надо попасть в Новый Орлеан. Или в Шотландию. Вы не знаетедорогу туда?

— Ну, попасть в Новый Орлеан не слишком сложно, —ответила женщина. — А вот где находится Шотландия, я понятия не имею. Нобосиком ты далеко не уйдешь. Подожди, я принесу тебе ботинки Бабби. Да,пожалуй, только ботинки Бабби и будут тебе впору.

Эмалет взглянула вдаль, на темный лес. Она видела, каксумрак сгущается над мостом. В том, что ей следует терять время, ожидая, покаженщина принесет ботинки, она была не слишком уверена.

«Они рождаются почти без всяких знаний, — рассказывалей отец про людей. — Да и то, что знают, забывают вскоре после рождения.Они больше не умеют различать запахи. Инстинкт не подсказывает им, какая пищасъедобна, а какая — нет. Поэтому они легко могут отравиться. В отличие от тебяони не способны слышать звуки — они глухи к музыке мира. Они не похожи на нас ипредставляют собой всего лишь материал — разрозненные осколки, из которых мыбудем строить. Таков их удел. Поэтому будь к ним милосердна и снисходительна».

Где сейчас отец? Если отец видел звезды над Доннелейтом,значит, она, Эмалет, должна знать, как эти звезды выглядят. Напрасно Эмалетвтягивала в себя ароматный ночной воздух, она не улавливала даже намека назапах отца. Рядом с матерью его больше не было.

Тут вернулась женщина и протянула Эмалет потрепанныеботинки. Эмалет стоило немалых усилий засунуть в жесткую обувь свои длинныенежные ступни. Пальцы оказались стиснутыми, грубая ткань царапалачувствительную кожу. Но Эмалет понимала, что придется терпеть. Без обуви ей необойтись. Отец всегда носил обувь. И мать тоже. Пока Эмалет расхаживалабосиком, она успела порезать ступню об острый камень. Женщина туго зашнуровалаботинки, и Эмалет стало удобнее. Ей понравилось, что женщина завязала шнуркималенькими бантиками. Она даже засмеялась, когда увидела эти бантики. Но большевсего ей нравились ловкие и проворные пальцы женщины.

В сравнении с крошечными ступнями женщины ноги Эмалетказались огромными.

— До свидания, леди. И спасибо вам, — сказалаЭмалет. — Вы были ко мне очень добры. И мне очень жаль, что скоро случитсято, что должно случиться.

— Случится то, что должно случиться? — внедоумении повторила женщина. — О чем ты говоришь, детка? И скажи, откудаэтот запах? Неужели это от тебя так пахнет? Сначала я думала, все дело в том,что ты насквозь промокла на болотах. Но теперь чувствую, что это совсем другойзапах.

— Какой запах?

— Разве ты не чувствуешь? Кстати, запах очень приятный.Словно полизости готовят что-то вкусное.

Теперь Эмалет тоже ощутила этот аромат. Возможно, именноиз-за него она не могла уловить запах отца. Аромат окутывал ее подобно облаку.Эмалет подняла руку к носу. Да, вот где источник.

Запах источала каждая пора ее кожи. И он был очень похож наотцовский.