— Твой кашель все больше и больше напоминает мне воспалениелегких, — сказала Сюзанна вскоре после того, как начался дождь. Они как раззанимались тем, что Роланд называл авен-кар: перетаскивали убитых и готовилисьпревратить их во что-то еще.

— Пусть это тебя не тревожит, — успокоил ее Роланд. — У меняесть все необходимое для лечения.

— Ты говоришь правильно? — в голосе Сюзанны слышалосьсомнение.

— Ага. Вот они, я их никогда не теряю, — он сунул руку вкарман и показал ей пузырек с таблетками аспирина. Она подумала, на лице егоотразилось благоговение, и почему нет? Возможно, эти таблетки, которые онназывал астин, сберегли ему жизнь. Астин и чифлет [107] .

Они погрузили свою добычу на роскошное такси Толстяка Хо иповезли к речушке. Чтобы перевезти все туши,потребовались три ездки. Послетого, они свалили их в большую кучу, Роланд осторожно положил сверху головуоленя-одногодка, откуда она и уставилась на них своими затуманенными глазами.

— Зачем она тебе понадобилась? — спросила Сюзанна, с намекомна интонации Детты в голосе.

— Нам потребуются все мозги, которые у нас есть, — Роландсухо кашлянул в кулак. — Это грязный способ сделать то, что нам нужно, нобыстрый и дает результат.

5

После того, как они складировали туши убитых животных наберегу затянутой льдом речушки («По крайней мере, нам не нужно волноватьсяиз-за мух», — сказал Роланд), стрелок начал собирать сушняк. Сюзанне, конечно,хотелось погреться у костра, но то ужасное состояние, которое охватило еепрошлой ночью, исчезло, и, пусть на время, она не испытывала такого уж жуткого холода.Попыталась вспомнить глубину своего отчаяния, когда холод, казалось, проникалей в кости, превращая их в стекло, и не могла. Потому что тело умеет забыватьсамое худшее, предположила она, а без содействия тела в мозгу остаются тольковоспоминания, напоминающие выцветшие фотографии.

Но, прежде чем начать собор сушняка, Роланд обследовал берегреки и вытащил камень. Протянул его Сюзанне, и она провела пальцем по егомолочной, сглаженной водой поверхности.

— Кварц? — спросила она, но уже поняла, что это не кварц. Несовсем кварц.

— Я не знаю этого слова, Сюзанна. Мы называет его керт. Изнего изготавливают инструменты, примитивные, но полезные: топоры, ножи,кинжалы, скребки. Нам нужны именно скребки. И, как минимум, один молоток.

— Я понимаю, что мы будем скрести, но зачем нам понадобитсямолоток?

— Я тебе покажу, но сначала составь мне компанию, — Роландопустился на колени, взял одну из холодных рук Сюзанны в свою. Вместе онисмотрели на голову оленя-одногодка.

— Мы благодарим тебя за то, что мы теперь сможем получить, —обратился Роланд к голове, и по телу Сюзанны пробежала дрожь. Именно с этихслов ее отец начинал молитву перед едой, когда за столом собиралась вся семья.

«Наша семья распалась», — подумала она, но ничего несказала; прошлого не вернуть. Произнесла слова, которым ее научили ещемаленькой девочкой: «Отец, мы благодарим тебя».

— Направляй наши руки и направляй наши сердца, когда мыотделяем жизнь от смерти, — сказал Роланд. Потом выразительно посмотрел наСюзанну, вскинув брови, молча попросил продолжить, если у нее было, чтосказать.

И Сюзанна продолжила.

— Отче наш сущий на небесах! Да святится имя твое; Да придетЦарствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; И прости нам долгинаши, как и мы прощаем должникам нашим; И не введи нас в искушение, но избавьнас от дурного; Твое есть Царство и сила и слава во веки.

— Это прекрасная молитва, — вырвалось у Роланда.

— Да, — согласилась она. — Я не уверена, что произнесла ееправильно… прошло много времени… но все равно, лучшей молитвы нет. А теперьдавай займемся нашими делами, пока я еще чувствую свои руки.

— Аминь, — сказал Роланд.

6

Роланд взял отрубленную голову оленя-одногодка (маленькиеоленьи рога послужили ручками и облегчили задачу) и поставил перед собой. Потомвзмахнул зажатым в кулак куском кварца и ударил по черепу. Раздалсяприглушенный хруст, и у Сюзанны дернулся желудок. Роланд ухватился за рога и потянулв разные стороны, левый — влево, правый — вправо. Когда Сюзанна увидела, какразбитый череп «ездит» под шкурой, желудок не просто дернулся, а сделал попыткуподняться к горлу.

Роланд нанес еще два удара, с хирургической точностью. Потомвоспользовался ножом, чтобы по кругу отрезать шкуру на верхней части головы,которая снялась, как шапочка, обнажив разбитый череп. Роланд сунул лезвие ножав самую широкую трещину и, надавив на рукоятку, превратил нож в рычаг. Когдачереп развалился, обнажив мозг оленя, Роланд осторожно достал его, отложил всторону, посмотрел на Сюзанну.

— Нам потребуются мозги всех убитых нами оленей, вот почемунам нужен молоток.

— Ой, — у нее перехватило дыхание. — Мозги.

— Из них мы сделаем дубильную жижу. Но керт можно использоватьи для другого. Смотри, — он показал ей, бить два камня друг о друга, пока одинили оба не разрушатся на большие, ровные, а не бесформенные куски. Сюзаназнала, что так разрушается метаморфическая порода, но сланцы и подобные емуминералы из-за низкой прочности не годились для изготовления хорошихинструментов. А вот этот минерал был очень прочным.

— Когда у тебя будут откалываться куски достаточно широкие содной стороны, чтобы можно было ухватить их рукой, и с острой кромкой — сдругой, откладывай их в сторону, — наставлял Сюзанну Роланд. — Это и будут нашискребки. Будь у нас время, мы бы снабдили их рукоятками, но времени нет. Такчто к ночи руки у нас будут болеть.

— Как ты думаешь, сколько времени уйдет на изготовлениескребков?

— Немного, — ответил Роланд. Керт раскалывается, как нужно,так я, во всяком случае, слышал.

И пока Роланд притаскивал сушняк в рощу, где вперемешкуросли ива и ольха, Сюзанна внимательно осматривала берег, отыскивая керт. Ктому времени, когда она собрала с десяток больших камней, ей на глаза попался иторчащий из земли гранитный валун, выглаженная дождем, солнцем и ветромповерхность которого могла послужить идеальной наковальней.

Керт действительно раскалывался, как надо, и она успелазаготовить уже тридцать потенциальных скребков, когда Роланд в третий разпривез целую повозку сушняка. Приготовил растопку, которую Сюзанна прикрываларуками от начавшегося мелкого дождя. И хотя расположились они под достаточногустой листвой, Сюзанна подумала, что очень скоро они промокнут до нитки.