Томас потер глаза и увидел, что в комнате кто-то есть. Ещемгновение спустя он удивлялся, как он мог не заметить Флегга. Чародей каквсегда был в капюшоне и держал серебряный поднос с двумя бокалами вина.

«Бабьи сплетни, мой король. Заклинания можно читать и днем.Но нужно, конечно, соблюдать обычаи».

Пиво всегда улучшало чувство юмора Роланда — до такойстепени, что он часто смеялся над совсем не смешными вещами. Вот и теперь оноткинул голову и громко захохотал. Флегг тоже улыбнулся.

«Что это, вино?» — спросил король, отрывисто смеясь.

«Ваш сын еще мальчик, но его уважение к отцу и королюустыдило меня, старика. Я принес вам бокал вина, мой король, чтобы показать,что тоже люблю вас».

Роланд выглядел даже смущенным.

«Не пей, отец!» — вдруг захотелось крикнуть Томасу. ГоловаРоланда дернулась, будто он услышал.

«Он молодец, мой Питер», — сказал король.

«Да, ваше величество. Все так говорят».

«Правда? — у Роланда был довольный вид. — Они это говорят?»

«Да. Выпьем за это?»

«Нет, отец!» — снова мысленно прокричал Томас, но на этотраз Роланд не услышал. Его лицо сияло любовью к старшему брату Томаса.

«За Питера!» — король поднял бокал.

«За Питера, — согласился Флегг, улыбаясь. — За короля».

Томас вздрогнул. Флегг поднял два разных тоста! Не знаю,почему, но это… Отец!

На этот раз Флегг устремил взгляд к драконьим стекляннымглазам, будто услышал эту мысль. Томас застыл, и глаза чародея, томные ипронизывающие, вновь вернулись к королю.

Они чокнулись и выпили. Когда отец осушил бокал, Томаспочувствовал ледяной укол в сердце.

Флегг повернулся на стуле и бросил бокал в камин.

«За Питера!»

«За Питера!» — подхватил Роланд и швырнул следом свой бокал.Разбившись о кирпич, бокал вспыхнул на миг зловещим зеленоватым пламенем.

Роланд поднес ко рту руку, словно собираясь икнуть.

«Странное у тебя вино, — заметил он. — Оно не прокисло?»

«Нет, мой король», — сказал Флегг серьезно, но Томас услышалв его словах усмешку, и ледяное жало еще глубже скользнуло в его сердце. Ему незахотелось смотреть дальше, и он закрыл панели и прокрался к себе. Его бросалото в жар, то в холод. К утру он слег с температурой, а когда он выздоровел,отец был уже мертв, брат заключен в камеру на вершине Иглы, и он объявленкоролем в двенадцать лет — Томасом Светоносным. И кто стал его ближайшимсоветником?

Можно догадаться.

Когда Флегг ушел от Роланда (старик чувствовал себя лучшеобычного — верный знак, что Драконий Песок начал действовать), он вернулся всвой подвал. Он достал коробочку с оставшимся ядом и серебряные щипчики изящика стола, перевернул песочные часы и погрузился в чтение.

За окном опять выл ветер — старухи ворочались в своихпостелях и говорили мужьям, что Рианнон, Черная Ведьма, оседлала в эту ночьсвою метлу. Мужья ворчали, чтобы они спали и не морочили им голову. Мужчинычасто бывают глупы; женщины, особенно старухи, гораздо лучше чуют НевидимоеЗло.

Паучок пробежал по книге Флегга, нечаянно коснулсязаклинания, которое не осмеливался произнести ни один чародей, и обратился вкамень.

Флегг усмехнулся.

Когда часы опустели, он снова перевернул их. И еще раз. Иеще. Он переворачивал их восемь раз, и на исходе восьмого часа встал, чтобызавершить дело. В темной комнате рядом с кабинетом он держал множество разныхживотных, и в первую очередь пошел туда. Звери беспокойно завозились, и Флеггпризнавал, что у них есть для этого основания.

Он подошел к плетеной корзине с дюжиной бурых мышей — онибегали по всему замку, и это было особенно важно. Там были и крысы, но они покане нужны. Жирная королевская крыса наверху отравлена, и доказать это вполнесможет простая мышь. Если все пройдет удачно, Питер скоро окажется в такой жекорзине.

Флегг достал одну мышь и сжал ее в руке, чувствуя, какбешено колотится ее маленькое сердечко. Скоро она умрет от страха. Нужноспешить.

Он поднес к мыши мизинец левой руки, на миг вспыхнувшийфиолетовым.

«Спи», — приказал он, и мышь вытянулась на ладони. Флегготнес ее в кабинет и положил на стол, где раньше лежал кусок обсидана. Послеэтого он пошел в погреб и нацедил из дубового бочонка немного меда. На обратномпути он задержался у окна, чтобы хорошенько отдышаться.

Вернувшись в кабинет, он взял щипчики и быстро бросил в медвесь Драконий Песок, кроме нескольких зерен. Остатки он переложил взаготовленный новый пакет, а пакет положил в коробку. Они не смогут долгоудерживать яд. Он не вырвется наружу — для этого ему не хватит воздуха, — нообожжет и дерево, и бумагу. Это входило в планы Флегга.

Чародею хотелось вдохнуть, но он задержался еще намгновение, чтобы полюбоваться на коробку. Он украл ее десять лет назад, сам незная толком, зачем (как он не знал, зачем показал Томасу потайной ход) — еговел инстинкт зла, и вот, наконец, коробка, пролежавшая все эти годы в егостоле, пригодилась.

На крышке ее была надпись «Питер». Саша подарила ее сыну, онна минуту оставил ее на столе и куда-то убежал, а проходивший мимо Флегг сунулкоробку в карман. Принц, конечно, плакал, коробку искал, ни так ничего и ненашли.

Флегг уложил пакет с оставшимися зернами яда в старуюкоробочку, убрал ее в стол, отправил туда же щипчики и только после этого пошелк окну глотнуть свежего воздуха.

Мышь спала, коробка была закрыта, неопровержимая уликатаилась внутри. Все в порядке.

Направив мизинец на мышь, неподвижно лежащую на столе, Флеггскомандовал:

«Проснись!»

Мышь открыла глаза и пошевелила лапками.

«Бегай».

Мышь забегала кругами.

«Прыгай».

Мышь начала прыгать, как ученая собака, дико вращая при этомбусинками глаз.

«Теперь пей», — Флегг указал пальцем на блюдечко сотравленным медом.

За окном по-прежнему завывал ветер. На окраине города собакаразродилась выводком двухголовых щенят.

Мышь стала пить.

«Спи снова», — приказал Флегг, когда мышь выпила достаточно.