— Но почему же такое счастье свалилось на подонка, который толкнул тебя на совершение греха! — опять взвыл подленький. — Он, лишив тебя возможности выносить и родить своих детей, теперь упивается счастьем случайного обретенного отцовства!

— Я сейчас хочу только одного: пусть моя девочка будет счастлива. И если для этого я должна расстаться с ней, значит так и будет…

Пути Господни неисповедимы

На другом конце города бешено колотилось сердце еще у одной женщины. Ирина, склонившись над спящей дочкой, утирала слезы:

— Милые мои девочки, скоро, совсем скоро мы будем вместе. — Мысленно она уже видела их рядышком. Но со страхом думала о том, примет ли ее Даша. Ведь настоящей мамой для нее была жена Аркадия.

Ирина с нетерпением ждала решающего дня. Ожидание омрачалось мыслями об Але. Она не была знакома с ней, но прониклась уважением и благодарностью. Ей хотелось броситься в ноги этой женщине, просить у нее прощения. За что? За Аркадия, так легко принявшего новость о дочках и без тени раскаяния оставившего жену один на один с ужасной (для нее) новостью.

Но в каждом из нас часто уживаются два человека. Нет, это не раздвоение личности. Скорее — стремление найти единственно правильное решение и выйти победителем в сложных жизненных испытаниях. Вот и Ирина с присущей ей добротой мечтала вернуть дочь, понимая, сколько боли это принесет женщине, ставшей матерью для ее кровиночки.

Она осторожно тронула за плечо безмятежно дремавшего Аркадия:

— Аркадий, когда будут результаты?

— Ир, ну что ты переживаешь? Нам обещали позвонить. Все будет хорошо. Спи.

— А как ты думаешь, — не унималась Ирина, — Даша захочет жить с нами?

— Ты странная. Она еще маленькая, чтобы самостоятельно делать выбор.

— А как же Аэлита? Что будет с ней?

— Знаешь, она сама виновата, что у нас нет своих детей. Думать надо было.

Вот оно, прорвалось мужское! Да что же ты за человек! Ведь львиная доля в этом твоя. Даже не так — ты и только ты виновник случившегося…

* * *

За результатами пришли одновременно. Аля и Ирина украдкой посматривали друг на друга. Обе были на грани.

Аркадий тоже был взволнован. Он не ожидал, что так сложатся обстоятельства. Надеялся, что Але в принципе незачем было приходить. И так все ясно. Для него был важен один только результат — является ли он отцом Насти. А тогда уж, как само собой разумеющееся, — и Даши. Впереди, конечно, суд. Ведь жена, наверняка, не согласится просто так расстаться с дочкой.

Их пригласили пройти в кабинет. Представительная женщина, исполненная важности доверенной ей ответственности, долго перечисляла все нюансы документа и наконец огласила:

— Дымов Аркадий Степанович с точностью до 99,9 % является отцом Селивановской Анастасии.

Аркадий облегченно вздохнул. Ирина стояла спокойная. Аля вздрогнула. Это был приговор.

Аркадий торжественно взял результаты экспертизы и уверенно потянулся за другими двумя пакетами. Эксперт отстранила его руку и принялась подробно читать второй документ:

— Дымов Аркадий Степанович и Дымова Дарья Аркадьева не являются кровными родственниками.

Аркадий застыл.

Она открыла третий пакет и продолжала:

— Селивановская Ирина Владимировна и Дымова Дарья Аркадьевна — совпадений не обнаружено.

Ирина разразилась рыданиями. Аэлита стояла, растерянная, ничего не понимая. Но счастливая тихая улыбка робко появлялась на ее лице.

Женщина отдала все результаты Аркадию — он подавал материалы и заявление на проведение тестов ДНК…

Не это ли Божья кара, не это ли наказание за содеянный грех?

Но Бог милостив к раскаявшимся грешникам. Он справедлив к милосердным и мудрым.

Аркадий успокаивал Иру. С ней буквально приключилась истерика. Вокруг забегали с водой, таблетками…

Никто не заметил, как ушла Аэлита. Женщина шла уверенной походкой по оживленной улице и улыбалась встречным. Ей вслед оглядывались прохожие, с белой завистью созерцавшие ее минуту счастья…

Природа не терпит пустоты

Жизнь потихоньку расставляла все по местам. Аркадий поначалу еще проявлял попытки определить место постоянного проживания Даши в их с Ирой семье. Однако видя, что девочка чувствует себя у них не совсем комфортно, смирился и больше не тревожил Литу, изредка нанося дружеские визиты.

Надо отдать ему должное, он не стал настаивать на разделе совместно нажитого. Оставил все Але с дочкой. Извинившись, забрал только подписное издание Всемирной Литературы.

В новой семье у него вроде все складывалось. В Настеньке Аркадий души не чаял. Ирина была покладистой женой. Она по-прежнему мечтала найти вторую дочку. Они предпринимали несколько попыток, пока не увенчавшихся успехом. Закон о тайне усыновления соблюдался строго.

* * *

Аэлита, освободившись от зависимости к Дымову, буквально ожила. Она была счастлива. И счастье было ей к лицу. Она была восхитительно хороша собой. А рядом с Дашкой, которой скоро исполнится 7 лет, Аля выглядела совсем молодой.

Глядя на нее, трудно было представить, что рядом с такой восхитительной женщиной нет любящего мужчины. Но сама Аля не задумывалась об этом. Счастье ее было всегда рядом с ней. Дочка была для нее смыслом жизни, ее радостью, ее любовью. Тихая и размеренная жизнь вполне устраивала молодую женщину. Она упивалась счастьем быть рядом с Дашенькой, и только с ней.

Приближался волнительный день — 1 сентября. Даша — первоклассница. Завтра она поведет дочку в школу. Аэлите немного взгрустнулось. Даша спросила, пойдет ли папа с ними.

— Дашенька, ты ведь понимаешь, что папе надо пойти с Настей. Она тоже идет в первый класс. А мама ее лежит в больнице. Поэтому с ней пойдет ваш папа.

Дашка надула губки, но ее печали надолго не хватило:

— Мамулечка, у меня ведь самые красивые бантики, да?

— Конечно, моя хорошая. Только это не самое главное.

— А что самое главное?

— Самое главное, что ты теперь взрослая.

— А мы с Настей будем в одном классе?

— Нет. Она пойдет в другую школу.

— Почему?

— Просто к ним ближе школа № 3. Даша, проверь, все ли ты сложила в портфель, — сменила тему Аля, — утром некогда будет этим заниматься.

Она скрыла от дочки, что сама настояла на том, чтобы девочки не учились в одной школе. Душевная рана еще не совсем зарубцевалась. Шрам частенько напоминал о себе ноющей болью. Причина этой боли — у Дашки фактически не стало отца. Ей надо привыкать к этому.