— Это мы уже нашли, — весело парирует собеседник. — Скажите,куда переводчику приехать. У вас есть где остановиться?

— Найду, — отвечаю я грубо. — Передайте, пусть приедет водиннадцать вечера на станцию «Динамо». Не перепутаете? — позволяю себемаленькую издевку в конце.

— Переводчик будет ровно в одиннадцать, — сухо говорит«главный мясник». — А завтра утром в посольстве обещают выдать ваши визы. Каквас узнает наш человек?

— Скажите про мою руку, этого достаточно, — напоминаю я ему.

— Ах да, конечно, извините, — торопится он и добавляет: —Билеты на завтра мы вам тоже заказали. Получите их прямо в аэропорту.

— До свидания. — Я еще не знаю, почему, когда он говорит опереводчике, в голосе появляются не свойственные ему иронические нотки. Или мнекажется?

В одиннадцать вечера я узнаю, кто поедет со мной вШвейцарию. И этот выбор меня, честно говоря, совсем не радует.

Звонок, раздавшийся так рано утром, мог удивить кого угодно,только не Рашида Касимова. Звонили по телефону, который всегда находился рядомс ним и номер которого, за исключением нескольких близких людей, никто не знал.В городской квартире, занимавшей два этажа элитного дома, у него была своякомната, куда не заходили даже супруга и дети. С годами жена постарела, и он сней почти не спал, считая, что она сознает причины подобного невнимания.

Супруге было всего сорок три года, но он считал ее ужедостаточно пожилой, предпочитая молодых девочек. Однако для него, как и длялюбого восточного человека, семейный очаг был святым местом. Он не посмел быдаже подумать привести в свою спальню какую-нибудь постороннюю женщину. Вквартире находились жена и дети, и подобный разврат для такого серьезногочеловека, как Рашид Касимов, был немыслим.

Покосившись на часы — еще не было и семи, — он поднялтрубку.

— Слушаю, — сказал охрипшим голосом.

— У нас проблемы, — сообщил Ринат Хайфулин, голос которогоон сразу узнал.

— Какие проблемы?

— Сегодня ночью двое моих людей схвачены сотрудниками банка.В тот момент, когда они следили за Игнатом Мальчиковым.

У Касимова сразу пропал сон.

— Его специально охраняли?

— Похоже на то. Оба моих человека пропали, а соседи слышалитам какие-то выстрелы. Рядом с домом на земле мы обнаружили кровь. Там былиранены или убиты мои люди.

Касимов вскочил с постели, стараясь унять нервную дрожь влевой руке.

— Что думаешь делать?

— Искать своих людей. Они увезли их куда-то, один из моихпомощников полагает, что они прячут их в своем банке.

— Это невозможно, — усомнился Касимов. — Такойреспектабельный банк. Кирилл Петрович не станет так рисковать.

— Он может об этом и не знать. Там ведь сидит Потапенко, аэто старый специалист, понимает: банк — самое последнее место, которое можетвызвать подозрение.

Касимов знал, что их разговор нельзя подслушать. Втелефонный аппарат был вмонтирован дешифратор, не позволяющий постороннему попастьна линию. Но все равно не следовало слишком доверять технике, это он усвоилдавно.

— Что хочешь делать?

— Сейчас думаю. В любом случае должен был тебя предупредить.Они могут тебе позвонить. Если захватили моих людей, наверняка сумеют узнать,кто их послал. А если узнают, то придут к тебе.

Помрачнев, Касимов тихо сказал:

— Ты меня не пугай.

— Я просто предупредил. Они поймут, что мы разгадали ихигру, и решат, что мы с тобой знаем слишком много. Может, они сумелидоговориться с другой стороной, которую ты хотел обмануть.

— О чем ты?

— О тех, кому принадлежат эти деньги. Может, они уже всезнают и вместе с Мясниковым решили устранить ненужного свидетеля.

Касимов вспомнил лицо приезжавшего к нему человека. Онневольно вздрогнул. Если то похоже на правду, ему не спастись. Против негоспецслужбы целого государства, а это уже не доморощенные мафиози. И шансов наспасение не будет.

— Почему молчишь, Рашид? — спросил Хайфулин. — Решил, чтоигра слишком усложнилась? Или думаешь, как от меня избавиться?

— Дурак! — разозлился Касимов. — Делай что хочешь, но ядолжен все знать. Все точно знать, чтобы решить, как мне быть дальше!

— Я еще не сказал самого главного. Мальчиков тоже пострадал.Его тяжело ранили, отобрали портфель. Думаю, это сделали люди Потапенко, чтобыпотом все свалить на нас и таким образом отмазаться от подозрений. Они ведь всеравно не хотели посылать Мальчикова в Цюрих.

— Насчет ранения точно известно?

— Говорят, он в больнице. Я послал своих людей проверить.Может, они просто подстроили, чтобы снова нас обмануть.

— Как только узнаешь, сразу позвони мне. И звони мне всевремя. Какой у тебя мобильный телефон?

Хайфулин продиктовал номер, Касимов записал. Швырнув ручку всторону, положил трубку на рычаг. Спать больше не хотелось. Нужно всепродумать. Сегодня последний день. Неужели Кирилл Петрович действительно решилтаким образом от него избавиться? Но для чего? Какой в этом смысл? Или они избавляютсяот всех свидетелей разом?

Нужно что-то делать. Он задумчиво прошелся по комнате. Еслиони решили его убрать, то сделают это при любых обстоятельствах. Или поездкаКондакова и его неудача в Будапеште были лишь ловушкой для простаков? Нужно всетщательно продумать.

Как все это глупо. Неужели кто-то действительно решилвыключить его из игры? Он знал, какую сторону представляют держатели счета.Знал, чьи именно эти деньги. Там церемониться не будут. Они просто истребятвсех, кто встанет на их пути. В конце концов, дело не в деньгах, для тех людейэто и не такие большие суммы. Дело в самом принципе. Там никто не потерпитобмана. Рашид Касимов понимал это, может быть, лучше других.

Снова зазвонил телефон. Он с ненавистью посмотрел нааппарат. Кому приспичило в такую рань? Он подошел к телефону.

— Рашид Амирович? — раздался в трубке голос Мясникова. Ондаже вздрогнул: слишком невероятным был этот звонок, слишком неожиданным.

— Да, — глухо сказал он, — да, это я.

— Нам нужно встретиться. — Голос Мясникова был явно несонный. Значит, он и не ложился в эту ночь.

— Нужно, — выдавил Касимов, — нужно встретиться.

— Может, вы приедете к нам в банк? — предложил Мясников, иКасимов сразу насторожился.