А наверху ждал сюрприз. Неприятный. Зайдя в свой номер, закрыв дверь и включив свет, я сгрузила на пол добытое, выпрямилась и напряженно замерла.

Пока я искала один тайник в подвале, кто-то искал другой тайник в моей комнате.

Что если магия – это не то, что выбираешь ты?

Что если она выбирает тебя?

«Мерлин»

Амулеты смолчали, не предупредив о вторжении чужака, но сила в них сохранилась – я чувствовала вибрацию нетронутой защиты. И видела то, что видела – вещи не на своих местах. Три года просидев дома, я привыкла отмечать мелочи, да и наведение порядка стало частью моей жизни, вернее, способом убить время. Поменять вещи местами, посмотреть, что где находится, опять переставить, снова изучить обстановку да пыль несуществующую вытереть... Я занималась этим часами, чтобы побороть хандру и настроиться на работу с амулетами или бумагами. И сейчас видела – в комнате до меня кто-то был, и это не Анжела с уборкой.

А впрочем... Кто, кроме нее, знал, что я пошла в подвал? Ни когда мы разговаривали, ни когда я спускалась вниз, я никого не видела. Да, рядом с ней другой воздух не ощущался, как и сейчас в комнате, но и я не всё чуяла – только вредоносное, агрессивное, нападающие. Да, может быть...

Я на автомате расправила смятое покрывало, сдвинула на край стола ноутбук, распрямила загнутый уголок ковра и заглянула в шкаф, отмечая приоткрытый кем-то чемодан. Задумчиво потерла щеку и достала из кармана джинсов подковку. Не тебя ли хотели забрать, подруга?.. Неизвестный не тронул ни деньги, ни документы – если не считать криво сложенных в стопку дел ведьм, ни амулеты. Поискал и ушел не солоно хлебавши.

Сунув руку под подушку, я достала амулет – красный язычок бархата, обереговая вышивка золотом. И, включив настольную лампу, поднесла лоскут к свету. Невозможно обойти ведьмину защиту, не наследив... Начальный и финальный узелки вышивки потемнели, словно подпаленные. «Гость», указывал оберег, мне незнаком, но не представлял опасности. Не убивать приходил и ничего не забрал. И ничего лишнего не оставил. Неужто Корифей?..

Позади тихо мяукнула Руна. Обернувшись, я невольно вздрогнула. Кошка отмылась от крови и выглядела как обычно, а вот ее хозяйка, тенью замершая рядом с питомицей, смотрелась жутко. Окровавленные губы, темные подтеки на подбородке, лихорадочно горящие глаза, скрюченные пальцы, мнущие подол платья.

– Вы хоть понимаете, в кого превратитесь, если переберете чужой силы? – спросила я тихо. – В безумную мстящую нежить – в хуфию.

– Да, – сипло отозвалась Карина. Вздохнула, тряхнула головой, посмотрела решительно: – Не вы... не началь…ство. Возьми... Руну. Обещай. Корми. Она... защитит. Забери потом. Обещаешь?

– Конечно, – кивнула я, не колеблясь. – Но почему тебя она не спасла?

Руна, оправдываясь, обиженно мяукнула. Хозяйка опустилась на колени и погладила питомицу.

– Не успела. Отражения, – ведьма посмотрела на меня снизу вверх. – Там... правда. То... чего нет. Смотри. Увидишь.

– Кто был в подвале? – я тоже села на ковер. – Кого вы убили?

– Не знаю. Нечисть. Неиз…вестная, – в ее сухом, надтреснутом голосе послышалась досада. – Меня такая же... Тогда... сил не хватило. Не знали. Теперь есть. Меня поток... питает. И призраки. Я – Руну.

– А что это за артефакт? – я показала подковку. – Для чего?

– Похож на... ключ. Нашли случайно... и всё.

Опустив голову, Карина помолчала, рассеянно гладя кошку, а потом снова посмотрела в упор:

– Прикрою. Разбужу. Подскажу. Надо? Что в тебе... мешает? Почему... не дралась?

Я закатала правый рукав свитера, предъявляя шрам, и просто объяснила:

– «Уголь» прижжен. Я... преступница, отбывающая наказание.

Мертвая ведьма сверкнула глазами и повторила:

– Прикрою. Разберись. Доложи. И корми Руну, – и встала: – Рядом буду. Сил мало... говорить. До... встречи.

И скрылась в шкафу. Мы с кошкой переглянулись, и я пошла за паштетом. А потом, оставив номер под присмотром Руны, сходила в душ, закинула в стирку грязные вещи, вернулась к себе и посмотрела на часы. Почти двенадцать ночи. Подвальная добыча по-прежнему лежала на полу, кошка, быстро съев ужин, заснула в кресле, а из-за дверцы шкафа виднелось едва заметное мерцание. Эта ведьма теперь – как бомба замедленного действия: механизм заведен и настроен на врага, но может так рвануть, что и своих не пощадит.

Одевшись и высушив феном волосы, я перекусила и зарылась в чемодан. Есть у меня с собой одно замечательнейшее средство... Как гласит народная мудрость, доверяй, но проверяй. Действует зелье, правда, не на всех, но если подействует – то так подействует... Собрав мусор и обувшись, перед уходом я снова посмотрела на Руну. Да, лучшего стража для подковки, пожалуй, не сыщешь. Она берегла ее три года, подпустив к тайнику только меня, и сохранит теперь.

– Не уходи, пока я не вернусь, – предупредила кошку, переживая за добытое в подвале.

Руна и ухом не повела. Оставив включенной лампу, я заперла дверь и спустилась вниз – вернуть ключ от подвала.

Анжела, разумеется, не спала. Надев наушники, она балдела за ноутбуком и не сразу обратила на меня внимание. Лишь когда я помахала рукой перед ее лицом, девчонка сняла наушники и улыбнулась, принимая ключ.

– Не понравилось, да же? – встав и отодвинув ноут, она пошла к комоду. – Чаю хотите?

А я воспользовалась моментом и капнула в ее чай зелье. Две капли – за глаза.

– Ну, почему же, там... атмосферно, – нейтрально отозвалась я, садясь за стол. – Хочу.

Анжела принесла кружку, плеснула туда кипятка, кинула чайный пакетик и пододвинула ко мне корзинку с пряниками. Мне стало не по себе. В общем-то, неплохая девочка – доброжелательная, общительная... И ничто не выдает в ней нечисть – ни повадки, ни... Сев за стол и глотнув чаю, она сморщилась, зажала рот ладонью, выпучила глаза. Попалась...

– Тьфу, блин, что это?.. – просипела Анжела и поискала взглядом воду.

Я любезно пододвинула к ней свою кружку:

– Пей.

Девчонка выпила чай залпом и даже не поморщилась. Крутой кипяток – что обычная вода...

– Это, Анжел, петрушка, – я придвинула свой стул к столу, перекрывая путь к побегу. – Ее категорически не переносит девяносто пять процентов нечисти. А вот для людей это зелье безвкусно.

Ее затравленный взгляд заметался по комнате. Напружинившись и ощетинившись, она, кажется, готова была, свернув стол, через меня перескочить и драпануть.

– Не глупи, – посоветовала я. – Давай поговорим.

– Вы же... доложите, – Анжела сжалась в комок, закусила губу.

– Докладывают по-разному, – я устроилась удобнее и вытянула ноги. – Иногда обвиняя, а иногда – предлагая. У тебя нет патента и права жить в этом городе, да? Таких, как ты, знаешь, сколько? У кого-то нет желания встраиваться в человеческое общество и работать, платить ведьмам за патент, проходить постоянные проверки на совместимость с людьми. Кто-то не любит находиться на одном месте, а патент предполагает оседлость. А кто-то... запрещен. Кто ты?