— Он — не обычный учитель истории. Его сюда вызвали длячего-то. Он знает, что я — вампир, и он ищет меня. А сегодня, когда напалисобаки, он стоял в стороне и делал какие-то странные пассы. Он точно не тот,кем кажется, вопрос только в том, кто он. Ты слушаешь, Мередит?

— Да. Я думаю, надо добавить Миссис Флауэрс. Вы помните, какона смотрела из окна пансиона, когда мы тащили Стефана, когда вынули его изколодца? И даже не спустилась открыть нам дверь. Странное поведение.

Елена кивнула.

— И как она бросала трубку, когда я звонила Стефану. И чтоона делает в этом заброшенном доме. Может быть, она просто старушка спричудами, но на всякий случай запиши ее, Бонни.

Она запустила руку в волосы, отводя их со спины. Ей быложарко. Даже не то чтобы жарко, но казалось, что еще немного — и ее хватиттепловой удар.

— Хорошо, завтра перед школой зайдем в пансион, — подытожилаМередит. — Что еще мы можем сделать? Давай посмотрим на список, Бонни.

Бонни показала им лист бумаги, Мередит наклонилась и прочла:

Мэтт Ханикат.

Викки Беннетт.

Роберт Максвелл — что он делал у церкви, когда взбесилисьсобаки? И что было тем вечером с тетей Елены?

Аларих Зальцман — почему задает столько вопросов? Зачемприехал в Феллс-Черч?

Миссис Флауэрс — почему так странно себя ведет? Почему невпустила нас, когда мы принесли раненого Стефана?

***

— Прекрасно, — сказала Елена. — Наверное, мы еще можемвыяснить, чьи собаки сегодня были у церкви. Еще вы можете понаблюдать заАларихом завтра в школе.

— Я понаблюдаю за Аларихом, — непререкаемым тоном произнеслаБонни. — Я отведу от него подозрения, вот увидите.

— Замечательно, ты занимаешься им. Мередит поговорит смиссис Флауэрс, а я могу взять на себя Роберта. Что касается Стефана и Дамона —они могут заниматься всем, потому что с помощью их Силы можно сканироватьсознание. Кроме того, наш список далеко не полон. Я попрошу их пошататься погороду, отмечая следы Силы или просто что-то странное. Им легче всего узнатьчужака.

Елена рассеянно облизнула губы. Ей было очень жарко. Оназаметила кое-что, чего не замечала вначале — выпуклую паутинку вен у Бонни назапястье. Та все еще держала блокнот, и ее кожа была такой прозрачной, чтоголубые венки проступали очень четко. Елена жалела, что плохо учила анатомию вшколе. Как называется эта большая вена, расходящаяся, как ветки дерева?

— Елена! Елена!

Напуганная Елена подняла лицо и увидела обеспокоенные темныеглаза Мередит и гримасу страха на лице Бонни. Она только сейчас заметила, чтоподнесла лицо к самому запястью Бонни и водит пальцем по коже над веной.

— Прости, — прошептала она, отодвигаясь. Она почувствовала,как удлиняются и заостряются клыки. Ощущение было похоже на то, как будто бы ейнадели брэкет-систему.

Успокаивающая улыбка не возымела никакого действия на Бонни— та выглядела очень напуганной, и это было глупо — подруге следовало быуяснить, что Елена никогда не причинит ей вреда. К тому же она сегодня была несильно голодна, она всегда была малоежкой. Ей бы хватило пары глоточков из этойвены на запястье…

Елена вскочила и бросилась к окну, перегнулась через край,подставила лицо холодному ночному ветру. Ее тошнило, горло сдавила судорога.

Что она творила? Она оглянулась и увидела, как Бонниприльнула к Мередит, и обе смотрели на нее с ужасом.

— Простите, — сказала она, — я не собиралась этого делать,Бонни. Смотри, я даже не пытаюсь приблизиться. Мне вообще следовало поестьпрежде, чем прийти сюда. Но Дамон сказал, что я проголодаюсь позже.

Бонни натужно сглотнула, еще больше съеживаясь от ужаса.

— Поесть?!

— Да, конечно, — с нажимом сказала Елена.

У нее как будто горели вены. Стефан рассказывал об этомраньше, но она не понимала до конца. Она никогда даже не задумывалась о том,что с ним делает жажда крови. Это было ужасно.

— А что ты думала, я все эти дни святым духом питалась? Ятеперь — охотник, и я лучше пойду охотиться.

Бонни к Мередит пытались взять себя в руки, но в глазах уних все еще стоял ужас.

Она сосредоточилась на своих новых возможностях, постараласьоткрыть себя для ночи и почувствовать присутствие Стефана и Дамона. Это былосложно, потому что никто из них не испускал волн Силы как тогда, в лесу, но онадумала, что может уловить присутствие Силы здесь, в городке.

Впрочем, сообщить им о себе она бы все равно не смогла, и отэтого вены гудели еще больше. Она даже решила отправиться на охоту без них,когда холодный ветер отбросил занавеску и ворвался в комнату.

Бонни встрепенулась и нечаянно уронила ночник, отчегокомната погрузилась в полную темноту. Мередит, чертыхаясь, поставила его наместо. Занавески бешено трепетали, а Бонни, казалось, была готова заорать.

Когда наконец Мередит наладила ночник, все увидели Дамона,удобно умостившегося на подоконнике, подогнув под себя одну ногу, и лучезарноулыбающегося.

— Ты не против? А то неудобно как-то.

Елена обернулась на Бонни и Мередит, которые застыли вужасе, и замотала от неожиданности головой.

— А я-то думала, что это я люблю эффектные появления. Очень,ну очень смешно, Дамон. Пошли.

— А твоих подружек симпатичных возьмем? — Дамон опятьлучезарно улыбнулся Бонни и Мередит. — И вообще, я только пришел. Кто-нибудьбудет так любезен меня пригласить?

Карие глаза Бонни, беспомощно уставившейся на него, немногопотеплели. Губы ее приоткрылись. Елена поняла, что подруга растаяла.

— Не будет, — отрезала она. Она загородила собой Дамона отдевочек.

— Эти девушки не про твою душу, Дамон. Запомни. —Почувствовав его сопротивление, она резко добавила: — Ты как хочешь, а я идуохотиться. — Тут она ощутила присутствие Стефана неподалеку, возможно — накрыше, и услышала голос в сознании:

— Мы идем охотиться, Дамон. Ты можешь сидеть здесь хоть всюночь.

Дамон нехотя сдался, на прощание кинув интригующий взгляд наБонни, и шагнул из окна. Бонни и Мередит уставились ему вслед, в полнойуверенности, что он шагнул навстречу своей смерти.