— Стефан?!

Мередит и Елена изумленно на нее посмотрели.

— Бонни, пораскинь мозгами. Вампирами сами собой нестановятся. Кто-то должен обратить.

— Вы хотите сказать, что Стефан… В смысле он… — Бонни несмогла договорить.

— Я думаю, — сказала Мередит, — что Елене пришло времярассказать нам все от начала до конца. Все то, что ты от нас утаила, когда мыпросили тебя рассказать все в прошлый раз.

Елена кивнула.

— Вы правы. Это сложно объяснить, но я постараюсь. Бонни, тыпомнишь первый день занятий? Тогда ты первый раз пророчествовала на моихглазах. Ты посмотрела на мою ладонь и сказала, что я встречу черноволосогопарня, чужака. И что он не высокий, но когда-то он был высоким. Так вот, — онаокинула подруг взглядом, — Стефан не очень высокий. Но раньше он считался оченьвысоким… в сравнении с людьми пятнадцатого века.

Мередит кивнула, а Бонни тихо застонала, откинувшись наспинку дивана.

— Ты хочешь сказать, что…

— Я хочу сказать, что он жил в Италии эпохи Возрождения, исредний рост у мужчин был тогда ниже, поэтому он выглядел высоким. И, пока тыне грохнулась в обморок, я хочу тебе еще кое-что сказать. Дамон — его брат.

Мередит опять кивнула.

— Я кое о чем таком догадывалась. Но почему тогда Дамон всемговорил, что он студент?

— У них плохие отношения. Стефан долгое время просто незнал, что Дамон в Феллс-Черч.

Елена запнулась. Она чувствовала, что начинает раскрыватьчужие секреты и влезать в чужую жизнь. Но Мередит была права: пришло времярассказать все.

— Дело было так. Стефан и Дамон были влюблены в одну и ту жедевушку еще тогда, во времена Возрождения. Она была из Германии, ее звалиКатрина. Стефан избегал меня вначале, потому что я очень напоминала ему ее —она тоже была блондинкой с голубыми глазами. Да, и это кольцо принадлежало ей.

Елена высвободила ладонь из руки Мередит и показала имзолотой ободок, украшенный единственным камнем — ляпис-лазурью.

— Катрина была вампиром. Ее обратил мужчина по имени Клаус,еще там, в Германии. Он это сделал для того, чтобы спасти ее от смертельнойболезни. И Стефан, и Дамон знали это, но им было все равно. Они попросили еевыбрать одного из них и выйти за него замуж, — Елена улыбнулась про себя, думаяо том, что мистер Таннер все-таки был прав — история повторялась. Оставалосьнадеяться, что финал будет несколько менее трагичным. — Она выбрала обоих. Онаобменялась с ними кровью и сказала, что они вечно будут вместе.

— Как очаровательно, — прошептала Бонни.

— Как тупо, — оборвала ее Мередит.

— Ну, вы поняли. Катрина была милая, но не слишком умнаядевушка. Стефан и Дамон уже недолюбливали друг друга. Они сказали, что ейпридется выбрать, потому что о том, чтобы делить ее, не может быть и речи. Онаубежала в слезах. На следующий день они нашли то, что от нее осталось. Каждомувампиру нужен талисман, например, кольцо, которое будет защищать его отсмертельного солнечного света. А Катрина вышла на солнце и сняла свой. Онадумала, что, если она не будет стоять на дороге, братья помирятся.

— Боже, как ро…

— Это вообще не романтично, — срезала Бонни Елена. — С техпор Стефан живет с чувством вины, да и Дамон, я думаю, тоже, хотя он никогда вэтом не признается. А тогда они просто достали пару мечей и убили друг друга.У-би-ли. Поэтому они сейчас вампиры, и поэтому они друг друга люто ненавидят. Иименно поэтому я изо всех сил пытаюсь заставить их помириться.

— Зачем? — не поняла Мередит.

— Я позже объясню. Но сначала я хочу знать, что происходилов городе, пока меня не было.

— Ну, если вкратце, то все паниковали, — вскинула бровьМередит. — Тетя Джудит совсем плоха. У нее были галлюцинации — она видела тебя.Только, подозреваю, не галлюцинация это была. А с Робертом они вроде какрасстались.

— Я знаю, — мрачно сказала Елена, — продолжай.

— В школе все очень расстроились. Я хотела поговорить соСтефаном, особенно тогда, когда догадалась о том, что ты, возможно, жива, ноего не было в школе. Был Мэтт, но с ним что-то не то. Он выглядит как зомби ини с кем не разговаривает. Я пыталась ему объяснить, что, возможно, ты ушла ненавсегда, я думала, это его подбодрит. Но он не стал слушать. Он вел себя оченьстранно, и в какой-то момент мне вообще показалось, что он сейчас меня ударит.Он вообще не стал меня слушать.

— Боже, Мэтт… — в глубине памяти забилось какое-то страшноевоспоминание, слишком назойливое, чтобы от него отмахнуться. Она не могласейчас думать ни о чем другом, воспоминание билось в голове…

А Мередит продолжала:

— Теперь понятно, что подозрения насчет того, что ты,возможно, жива, возникают у кого-то еще. Именно поэтому я устроила маленькийспектакль на поминальной службе. Я боялась, что, если я назову настоящий день иместо, Аларих Зальцман доберется до тебя. Он задавал очень много вопросов, иочень хорошо, что Бонни ничего не знала и поэтому не смогла ничего растрепать.

— Так нечестно! — запротестовала Бонни. — Алариху простоинтересно, вот и все, он хочет поддержать нас в трудный период, как раньше. ОнВодолей…

— Он — шпион, — отрезала Елена, — и, возможно, не толькошпион. Но мы поговорим об этом позже. А что с Тайлером Смоллвудом? Я не виделаего на службе.

Мередит захлопала глазами.

— Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь?

— Я вообще ничего не знаю, я спала четыре дня на чердаке.

— Ну… — замялась Мередит, — Тайлера только что выписали избольницы. Дика Картера и еще четырех ребят, которые были с ними в ДеньОснователей, тоже. На них напали в ангаре тем вечером, и они потеряли многокрови.

Елена охнула. Вот почему Сила Стефана в тот вечер таквозросла. Вот почему она уменьшалась теперь. Наверное, он не ел с тех пор.

— Мередит, Стефана подозревают?