И вот что я тебе скажу, в последнюю пару недель я по-новомузауважала Херба Уайлера. Он позаботился ОБО ВСЕМ, начиная от билетов на самолети кончая некрологами в “Колумбус диспетч” и “Толидо блейд”. К тому же, несказав ни слова, он согласился взять Сета, не просто сироту, а умственноотсталого сироту, это потрясающе. Или он это сделал из-за меня? Знаешь,бедняжка ему действительно небезразличен. Иногда, когда Херб смотрит намальчика, в его лице, в глазах читается любовь. Или зарождение любви.

Это тем более удивительно, когда осознаешь, как мало Сетможет дать в ответ. Большую часть времени он сидит в песочнице, которую Хербсколотил для него, как только мы вернулись из Толидо, в плавках а-ля мотокопы,бормочет по-своему и играет с фургонами и куклами, особенно с сексуальнойдевчушкой в синих шортах. Эти игрушки немного тревожат меня, потому что (еслиты еще не уверена, что я ку-ку, следующий пассаж должен тебя в этом убедить) яне знаю, откуда они взялись, Джэн! У Сета точно не было таких дорогих игрушек,когда я в прошлый раз приезжала к Биллу и Джун в Толидо (я заходила в магазин изнаю, что иены на игрушечных мотокопов кусаются), и вот что я тебе скажу: Билли Джун не из тех, кто одобрил бы покупку подобных игрушек. Их фантазия непростиралась дальше Барни из “Звездных войн” (к большому неудовольствию ихдетей). Бедняжка Сет не может сказать мне, откуда взялись игрушки, да это, ядумаю, и не важно. Названия фургонов и кукол мне известны только потому, что явместе с Сетом смотрю эти мультфильмы, которые показывают по утрам каждуюсубботу. От главного плохиша, Безлицего, мурашки бегут по коже.

Он такой странный, Джэн (Сет, разумеется, а не Безлицый). Яне думаю, что Херб чувствует то же, что и я, но знаю, что-то он чувствует.Иногда, когда я поднимаю голову и ловлю на себе взгляд Сета (глаза у неготемно-карие, а время от времени они кажутся совсем черными), мою спину обдаетхолодом, а по коже бегут мурашки. Нужно тебе сказать, что после появления Сетав нашем доме там стали замечаться всякие странности. Не смейся, но некоторыеслучаи иначе как феноменом полтергейста не объяснить. Стаканы падали с полок,пару раз непонятно почему разбивались стекла, в песочнице по ночам возникаютпесчаные картины, изображающие каких-то крылатых тварей. В следующий раз пришлютебе фотографию одной из них. Кроме тебя, я никому не могу рассказать об этом,поверь мне, Джейнис. Слава Богу, я знаю, что могу полностью тебе доверять!

В принципе забот с Сетом никаких. А вот что оченьраздражает, так это его дыхание! Он буквально всасывает воздух, дышит толькочерез рот, который всегда открыт, а подбородок чуть ли не свисает на грудь.Поэтому выглядит мальчик, как деревенский идиот, хотя на самом деле это не так,пусть у него и есть проблемы с развитием. Мистер Маринвилл недавно заглянул кнам с банановым тортом, который он сам и испек (он такой душка, особенно еслииметь в виду то, что однажды он написал книгу о мужчине, у которого был роман ссобственной дочерью.., и назвал ее “Радость”). Мистер Маринвилл провел какое-товремя с Сетом, который оторвался от песочницы, чтобы посмотреть “Золотое дно”.Помнишь этот сериал [22]? Его повторяют по будним дням под названием“Возвращение на ранчо Пондероза”, и Сет от этого сериала в восторге. “Вессен,вессен”, — говорит он, как только на экране появляется заставка. МистерМаринвилл, который предпочитает, чтобы его звали Джонни, посидел с нами, мысъели банановый торт, запили его шоколадным молоком, а когда я извинилась зашумное дыхание Сета, Маринвилл рассмеялся и сказал, что Сет в этом не виноват,раз у него такие аденоиды. Что такое аденоиды, я, честно говоря, не знаю, но,похоже, нам придется показать мальчика врачу.

И еще один момент тревожит меня, поэтому я и посылаю тебексерокс открытки, которую брат прислал мне из Карсон-Сити незадолго до смерти.Он пишет, что Сет изменился. Не просто изменился — разительно. Причем пишетбольшими буквами, да еще с восклицательными знаками. Посмотри сама. Меняразобрало любопытство, поэтому я спросила об этом Билла, когда он мне позвонил.27 или 28 июля, это был последний наш разговор. Билл отреагировал в высшейстепени странно. Долго молчал, потом последовал вымученный смешок: “Ха-ха-ха”.Я никогда не слышала, чтобы мой брат так смеялся. “Знаешь, Од, — наконецвыдавил он из себя, — я, пожалуй, принял желаемое за действительное. Перегнулпалку”.

Ему определенно не хотелось продолжать эту тему, но янастаивала и услышала от него, что Сет вроде бы стал лучше соображать, началболее адекватно реагировать на происходящее вокруг, как только они въехали натерриторию штата Колорадо и на горизонте появились Скалистые горы. “Ты жезнаешь, что ему всегда нравились вестерны”, — сказал мне брат. Тогда я этого незнала, но теперь вижу, что он был прав. Сет сходит с ума по ковбоям. Биллпредположил, что Сет скорее всего понимал, что это не настоящий Дальний Запад,потому что вокруг полно автомобилей и кемперов, но, по словам брата, “ландшафтпоказался мальчику знакомым, и он заметно оживился”.

Я бы на этом и успокоилась, но очень уж странно звучал егоголос, так не похоже на него. Своих родственников-то знаешь. Или думаешь, чтознаешь. Билл мог быть открытым и веселым или надутым и замкнутым. Безо всякойсередины. А вот во время того телефонного разговора я почувствовала, что Биллна этой самой середине. Поэтому я и продолжала наседать на него, тогда как вобычной ситуации давно бы отстала. Я сказала, что “РАЗИТЕЛЬНО ИЗМЕНИЛСЯ”свидетельствует о чем-то из ряда вон выходящем. Билл ответил, что да, кое-чтослучилось, неподалеку от Эли, одного из немногочисленных больших городов ксеверу от Лас-Вегаса. Как раз после того, как они миновали указатель поворота кгородку Безнадега (очаровательные там дают названия своим поселениям, так ихочется поехать туда). Сет “начал испытывать беспокойство”. Билл определил егосостояние именно такими словами. Ехали они по шоссе номер 50, прямому какстрела, и слева, к югу от дороги, увидели громадный вал.

Билла это творение рук человеческих заинтересовало, но неболее того, а вот Сет, когда повернулся и увидел его, сразу же возбудился.Начал размахивать руками, выкрикивать что-то нечленораздельное на своем языке.Знаешь, когда он говорит, у меня возникает ощущение, что кто-то прокручиваетмагнитофонную ленту задом наперед.

Билл, Джун и двое старших детей постарались подыграть ему,так они поступали всегда, когда малыш впадал в такое состояние. “Да, Сет, —принялись твердить они, — конечно. Сет, потрясающе. Сет”. А за этимиразговорами вал уходил назад и уменьшался в размерах. Пока Сет не заговорил. Нена своем, птичьем, а на английском языке. “Остановись, папа, — сказал он. —Поедем назад, Сет хочет посмотреть на гору. Сет хочет увидеть Хосса иМаленького Джо”. Хосс и Маленький Джо, на тот случай, если ты не помнишь, —главные герои “Золотого дна”.

Билл сказал, что за всю свою жизнь Сет не произнес стольконормальных слов. И мое общение с ребенком подтверждает правоту Билла. Но…РАЗИТЕЛЬНО ИЗМЕНИЛСЯ? Я, конечно, ничего не хочу сказать, но слова эти — неГеттисбергское послание [23], не так ли? Я не могла понять, что Сет говорилтогда, не могу понять его и сейчас. А по открытке Билла чувствовалось, что онвне себя от счастья. В телефонном же разговоре от этого счастья не осталось иследа. Опять же в открытке Билл обещал обо всем рассказать позже. Однако когдадошло до дела, мне пришлось клешами вытягивать из него каждое слово. Мягкоговоря, это странно!