в Италию, а авары со славянами двинулись на Балканы. Чуть ли не в одночасье империя оказалась в опасном окружении. Сасаниды продвинулись далеко в глубь Леванта, взяли Дамаск и Иерусалим, прошли через Анатолию и, соединившись с аварами и славянами, осадили Константинополь.

Час пробил. Ираклий был сыном одного из экзархов (правителей) Африки. Он приплыл из Египта в Константинополь, сверг непопулярного императора Фоку и захватил престол. После этого он перестроил армию, вынудил противника снять осаду и повел контрнаступление на персов, разгромив их при Ниневии в 627 г. Не останавливаясь на достигнутом, он захватил их столицу, Ктесифон, располагавшуюся близ современного Багдада, и даже вернул похищенный персами Крест Господень, одну из важнейших христианских реликвий.

Возвращение Креста Господня в Иерусалим лишь укрепило веру Ираклия в то, что ему помогает сам Бог. И на самом деле его наступление на персов походило на крестовый поход, а перед его войском несли изображение Христа. Все это благоприятно сказывалось на взаимоотношениях императора и могущественного патриарха Константинопольского, Сергия, который всецело поддержал военную кампанию и даже распорядился переплавить церковную утварь, чтобы пополнить казну империи.

Император и патриарх

Взаимоотношения императора и патриарха были чрезвычайно важны для византийского мира. Когда они встречались у огромных царских врат Святой Софии (через которые никто другой проходить не мог) и вместе шли к алтарю, этот символический ритуал показывал, что церковь и государство идут рука об руку, и все их действия освящены благословлением Всевышнего.

Однако символическое единство было обманчивым. С самого начала Константин прижал Церковь к ногтю, лично возглавив созванный им Первый Никейский собор, на котором решались вопросы богословия и богослужения. Восточные патриархи никогда не имели политических рычагов, не в пример западным папам, но Восток и не ставил себе целью соперничать с государями, в отношениях с которыми хитроумные патриархи умело пользовались правилом «разделяй и властвуй».

Ираклий предпочел греческий титул «басилевс» римскому «император», объявил официальным языком греческий, а не латынь, а денежной единицей — греческую номисму вместо римского солида. Все это явно выражало его намерения сделать империю более греческой.

Новый бог

В 632 г. — в этот год в расположенной среди пустыни Медине умер Мухаммед — империя переживала большие трудности, несмотря на все военные успехи Ираклия. Она так и не успела как следует оправиться от «юстиниановой чумы», выкосившей половину Европы, и была совершенно не готова к буре, которая, начавшись в Аравии, через пятьдесят лет сомнет империю Сасанидов и громко застучит в ворота Константинополя.

Джихад, начатый наследниками Мухаммеда, был не чем иным, как притязанием на мировое господство. Для захвата Европы арабы использовали тактику «клещи». Одна их армия двинулась через Северную Африку, затем повернула на Испанию и не дошла до Парижа всего лишь триста с небольшим километров. Другая, гораздо более многочисленная, промчалась по богатейшим провинциям империи — Египту и Сирии, — затем прошла всю Анатолию и осадила Константинополь.

Осаждая Константинополь дважды (674–678 и 717–718), арабы чем только можно старались пробить его массивные стены. Можно сказать, что эти стены и одержали над ними победу — в союзе с погодой, болезнями и чудо-оружием под названием «греческий огонь». Это был продукт изобретательного греческого ума: секретная смесь из селитры, серы, нефти, смолы и, возможно, других веществ. Пламя нельзя было погасить водой. От флота арабов остались одни головешки, и их армия повернула обратно. Европа была спасена, а благодарности, как водится, достались Богу.

Религиозность по-византийски: иконы и иконоборцы

Иконы, вероятно, происходят от фаюмских заупокойных портретов позднего эллинистического Египта. Они были исключительно точны, обладали таинственной силой и очень славились по всей Византийской империи.

Однако после первого же натиска ислама жители восточных провинций начали задумываться, не обязаны ли арабы своими успехами отказу от создания изображений для поклонения (к тому же и в Библии есть подобный запрет[43]). После этого примерно в течение века иконы уничтожали, фрески стирали со стен, а у статуй откалывали головы. Для некоторых победы, одержанные тогда над арабами, славянами и болгарами, были доказательством, что эта иконоборческая горячка вернула им благосклонность Бога.

И все же в итоге те греки, которые не поддерживали иконоборчество, получили поддержку со стороны византийских властей. Своим торжеством они обязаны двум императрицам, Ирине и Феодоре.

Фаюмский заупокойный портрет (до 250 г.). Метрополитен-музей, Нью-Йорк

© Wikimedia Commons, Eloquence.

Византийская икона (590–600). Музей Боде, Берлин

© Wikimedia Commons, Andreas Praefcke

Новый золотой век

Арабы-завоеватели не захватили «царственный город», но территория империи уменьшилась на две трети (остались только материковая Греция, Балканы и Анатолия), а доходы — на три четверти. Лев III Исавр, а потом и его сын, Константин V Копроним, ввели на остатках византийской территории фемную систему, и как раз она позволила империи пережить все перипетии. Каждую административную единицу, фему, защищало войско, набиравшееся из местных земледельцев, которые проживали на арендованной у государства земле — то есть эти стратиоты были практически гоплитами — и находились под командованием стратига. Наиболее уязвимые приграничные районы делились еще и на клисуры с крепостями для отражения вражеских набегов.

Фемная система оказалась отличным решением и в военном, и в экономическом смысле. К 850 г. империя вернула себе часть территорий и ее доходы удвоились: серьезное достижение, ведь она была лишена богатых Сирии, Леванта и Египта.

Занималась заря нового золотого века. Возрождавшаяся Византия строго следовала принципу меритократии: человек способный, не важно какого происхождения, мог высоко подняться по общественной лестнице. Происхождение, как говорится, никто не отменял, но разветвленная система управления империей способствовала возникновению многочисленного среднего класса, то есть выполнилось одно из тех условий, которые Аристотель считал необходимыми для хорошего управления государством. Другое условие — воспитание, или «пайдейя», — было не менее важно, и со времени жизни философа изменилось несильно. Его основой по-прежнему были семь свободных искусств: грамматика, логика (диалектика), риторика, арифметика, геометрия, музыка и астрономия, основанные на греческой философской мысли. Образованные византийцы наизусть знали сочинения Гомера, басни Эзопа, пьесы Эсхила и речи Демосфена. Более позднее христианское учение было дополнением, а не альтернативой.

Жизненный путь самих императоров наглядно показывал, как действовал «социальный лифт», хотя бывало, что на пути к трону они совершали немало жестокостей. Юстин I (ок. 450–527) был выходцем из крестьян, как и Михаил II Травл (770–829), основатель Аморийской династии. Оба служили в армии. В первой половине IX в. еще один крестьянин