— Вы рассуждаете, как жена фермера, Розалин, — сказал он сулыбкой.

Воодушевление сошло с ее лица. Она сказала:

— У нас была ферма в Ирландии, прежде чем я переехала сюда…до того как…

— До того как вы поступили на сцену?

Она сказала грустно и слегка, как ему показалось, виновато:

— Это было не так уж давно… Я все очень хорошо помню. — Ивоодушевленно прибавила:

— Я бы могла сейчас подоить ваших коров, Роули…

Это была совсем новая Розалин. Одобрил бы Дэвид этислучайные воспоминания о крестьянском прошлом? Роули думал, что если ДэвидХантер и пытался, бы создать впечатление, будто они из старинного ирландского дворянскогорода, то версия Розалин больше похожа на правду. Простая фермерская жизнь,потом соблазны сиены, гастроли в Южной Африке, замужество, одиночество вЦентральной Африке, бегство, опустошенность и наконец новый брак с миллионеромв Нью-Йорке…

Да, Розалин Хантер прошла немалый путь с тех пор, какперестала доить свою корову. Однако, глядя на нее, он с трудом мог в этоповерить. Лицо ее казалось ему невинным, даже чуточку придурковатым — лицомчеловека без прошлого. Она при этом очень молодо выглядела, гораздо моложесвоих двадцати шести лет.

В ней было что-то трогательное, что-то напоминающее техтелят, которых он утром гнал к мяснику. Он смотрел на нее так же, как раньшесмотрел на этих телят. Бедняжки, думал он тогда, как жаль, что их придется зарезать…

В глазах Розалин мелькнула тревога. Она спросила сбеспокойством:

— О чем вы думаете, Роули?

— Не хотите ли осмотреть хозяйство и молочную ферму?

— Конечно, хочу.

Он провел Розалин по всей ферме, забавляясь тем, с какиминтересом она ее осматривала. Но когда он предложил ей чашку чая, в глазах ееснова появилось тревожное выражение.

— О нет, благодарю вас, Роули! Мне лучше идти домой. — Онавзглянула на часы. — Ох как поздно! Дэвид вернется поездом пять двадцать. Онбудет тревожиться, не зная, где я. Мне… мне надо спешить. — И прибавилазастенчиво:

— Я получила большое удовольствие, Роули…

«Так оно и есть, — подумал он. — Розалин получила большоеудовольствие. Она имела возможность быть самой собой — простой, дажепримитивной женщиной. Она боится своего брата Дэвида, это ясно. Дэвид — мозгсемьи. Сегодня она полдня была свободна, да, именно так: полдня свободна, какприслуга, взявшая выходной. Богатая миссис Гордон Клоуд!..»

Он мрачно улыбнулся, стоя у калитки и глядя, как она спешилавверх по холму в Фэрроубэнк. Она почти дошла до перелаза, когда через негоперешел какой-то мужчина. Роули подумал, не Дэвид ли это, но тот человек былкрупнее, массивнее. Розалин отпрянула, чтобы дать ему пройти, потом грациозноперешагнула через изгородь, и ее легкий шаг перешел почти в бег.

Да, она взяла выходной, а он, Роули, потратил больше часасовершенно зря! Впрочем, быть может, не совсем зря. Кажется, он нравитсяРозалин! Это может оказаться полезным. Славненькая она, да и телята утром былипрехорошенькие, бедняжки…

Он стоял, погруженный в эти мысли. Голос, раздавшийся рядом,заставил его вздрогнуть и поднять голову.

Высокий человек в фетровой шляпе с широкими полями, срюкзаком за спиной стоял за калиткой.

— Эта дорога ведет в Вормсли Вейл?

Ему пришлось повторить вопрос, так как Роули молча смотрелна него. С некоторым усилием Роули вернулся к действительности и ответил:

— Да. Идите по этой дороге, через соседнее поле. Свернитеналево, когда дойдете до большой дороги, и примерно через три минуты выпопадете в поселок…

Ему уже сотни раз приходилось отвечать на такой вопрос этимиже самыми словами. Приезжие шли со станции по пешеходной дорожке, перебиралисьчерез холм и начинали сомневаться, правильно ли они идут — Блэкуэлская рощаскрывала Вормсли Вейл. Поселок не был виден, торчала только верхушкаколокольни.

Следующий вопрос не был таким же обычным, но Роули, незадумываясь, ответил и на него:

— Гостиницы «Олень» или «Колпак и бубенцы». Называю обе,чтобы вы могли выбрать. Обе одинаково хороши или плохи. Думаю, вы без трудаустроитесь…

Второй вопрос заставил Роули внимательно приглядеться ксобеседнику. В наше время люди обычно заранее заказывают номер в гостинице,куда бы они ни ехали…

Незнакомец был высок ростом, сильно загорел, носил бороду.Лет сорока, с ярко-голубыми глазами, он обладал довольно привлекательной, чтоназывается, бесшабашной внешностью. Впрочем, лицо его, если приглядеться, неказалось особенно приятным.

«Откуда-то из-за моря», — подумал Роули. Пожалуй, в егоговоре слышится слабый колониальный акцент. Или показалось? Странно, его лицопочему-то кажется знакомым…

Где-то он раньше видел это лицо или лицо, очень похожее наэто?

Пока он безуспешно искал ответ на свой вопрос, незнакомецошарашил его новым:

— Не можете ли вы сказать, нет ли тут поблизости усадьбы подназванием Фэрроубэнк?

Роули медленно ответил:

— Да, есть. Вон там, на холме. Вы, очевидно, прошли совсемблизко от нее, если идете по пешеходной дорожке с самой станции.

— Да, я иду оттуда! — Он обернулся и пристально посмотрел навершину холма. Так это она и есть — большой белый дом?

— Да, это Фэрроубэнк.

— Большой дом, — сказал человек. — Должно быть, содержатьего стоит уйму денег…

«Чертову уйму, — подумал Роули. — И притом наших денег…»Закипавшая ярость заставила его на мгновение забыть, где он находится.

Вздрогнув, он пришел в себя и увидел, что незнакомец враздумье смотрит на холм со странным выражением в глазах.

— Кто там живет? — спросил он. — Некая миссис Клоуд?

— Правильно, — сказал Роули. — Миссис Гордон Клоуд.

Незнакомец поднял брови. Казалось, ответ чем-то позабавилего.

— Ах вот как! — сказал он. — Миссис Гордон Клоуд. Очень занее рад.

Затем он кивнул Роули:

— Спасибо, дружище!

И, вскинув поклажу на плечо, зашагал к Вормсли Вейл.

Роули медленно направился во двор фермы. Он все еще не моготделаться от мысли о том, где, черт возьми, он прежде видел этого парня…