Он переспросил:

— Десять тысяч?

Розалин пробормотала испуганно:

— Это куча денег…

Фрэнсис поспешно сказала:

— Да-да, я знаю. Я бы не пришла к вам, если бы такую суммубыло просто достать. Но Джереми никогда не вошел бы в это дело, если бы неподдержка Гордона. Какое ужасное несчастье, что Гордон умер так внезапно…

— Оставив вас всех на произвол судьбы? — Голос Дэвида непредвещал ничего хорошего. — После того как вы жили у него под крылышком?

В глазах Фрэнсис что-то промелькнуло, когда она сказала:

— Вы облекаете это в такие образные выражения…

— Розалин не может трогать основной капитал, вы это знаете.Только проценты. И она платит огромный подоходный налог!

— Да, конечно. Налоги просто чудовищные. Но ведь это можнокак-то устроить. Мы все возвратим…

Он прервал ее.

— Это можно как-то устроить, но мы не станем стараться.

Фрэнсис обернулась к Розалин.

— Розалин, вы такая добрая, великодушная…

Дэвид снова прервал ее.

— За кого, в самом деле, вы, Клоуды, принимаете Розалин — задойную корову? Все вы лезете к ней: намекаете, просите, клянчите. А за ееспиной? Смеетесь над ней, снисходите к ней, не принимаете ее, ненавидите, дажемечтаете о ее смерти…

— Это не правда! — воскликнула Фрэнсис.

— Не правда? Вы все мне до смерти надоели! И ей надоели. Выне получите денег, поэтому перестаньте ходить сюда и клянчить. Понятно?

Его лицо потемнело от гнева.

Фрэнсис поднялась. Лицо ее окаменело, будто замкнулось.Машинально, с отсутствующим видом она натягивала перчатку так тщательно, словноот этого многое зависело.

— Вы высказались вполне ясно, Дэвид, — сказала она.

Розалин пробормотала:

— Мне жаль. Мне очень жаль…

Фрэнсис не обратила на нее внимания, будто Розалин не было вкомнате.

Она шагнула к двери на террасу, остановилась и обернулась кДэвиду.

— Вы сказали, что я не люблю Розалин. Это не правда. Я нечувствовала ничего плохого к Розалин. Зато вас я презираю.

— Это еще почему? — Он бросил на нее угрожающий взгляд.

— Женщинам надо как-то устраиваться. Розалин вышла замуж заочень богатого человека, на много лет старше себя. Почему бы и нет? Но вы! Выживете за счет сестры, живете роскошно, живете удобно за ее счет!

— Я стою между нею и хищниками!

Они глядели прямо в глаза друг другу. Он чувствовал, в какойона ярости. У него мелькнула мысль, что Фрэнсис Клоуд — опасный враг, врагбеспощадный и, если нужно, неразборчивый в средствах.

— Я запомню все, что вы сказали, Дэвид!

Минуя его, она вышла в сад.

Он сам не понимал, почему на него так сильно подействовалаэта угроза.

Розалин плакала.

— О Дэвид, Дэвид! Тебе не следовало так говорить с ней. Онаодна из всех Клоудов была добра ко мне.

Он прервал ее в ярости:

— Замолчи, глупая! Ты хочешь, чтобы они навалились и выжалииз тебя все до последнего пенни?

— Но эти деньги… Если они и правда не мои…

Под его взглядом она сжалась.

— Я… Я не то хотела сказать, Дэвид.

— Надеюсь.

«Совесть, — подумал он, — ужасная вещь». Да, он не учел,насколько совестлива Розалин. В будущем это, очевидно, может превратиться впроблему.

В будущем? Он нахмурился, глядя на нее, и задумался. БудущееРозалин… Его собственное будущее… Он всегда знал, чего хочет… Знает и сейчас…Но Розалин? Что ждет Розалин?

Он нахмурился.

Она внезапно вскрикнула:

— Мне страшно! Я, наверно, скоро умру!

Он сказал, глядя на нее с любопытством:

— Так ты думаешь, что может дойти до этого?

— Что ты хочешь сказать, Дэвид?

— Я хочу сказать, что пять, шесть, семь человек хотели бысвести тебя в могилу как можно скорее.

— Но ведь не думаешь же ты об… убийстве? — В ее голосепрозвучал ужас. — Ты считаешь, что они могли бы совершить убийство? Нет, нет,только не такие порядочные люди, как Клоуды!

— Вполне возможно, что убийства совершают именно такиепорядочные люди, как Клоуды. Но им не удастся погубить тебя, пока я рядом стобой. Им пришлось бы сначала убрать меня с дороги. Но если это у нихполучится, тогда сама будь начеку.

— Дэвид! Не говори таких ужасов!

— Послушай, — он сжал ее руку, — если случится так, что меняздесь не будет, будь осторожна, Розалин. Жизнь — опасная штука, помни это.Чертовски опасная. И сдается мне, особенно опасная для тебя…

— Роули, ты не можешь достать для меня пятьсот фунтов?

Роули пристально посмотрел на Лин. Она стояла перед ним,запыхавшаяся от бега, бледная, со сжатыми губами.

Он сказал, успокаивая ее так, как будто обращался к лошади:

— Ну-ну, спокойнее, старушка. В чем дело?

— Мне нужно пятьсот фунтов.

— Мне и самому они пригодились бы.

— Но, Роули, я говорю серьезно. Ты не можешь одолжить мнепятьсот фунтов?

— Я очень стеснен в средствах. Новый трактор…

— Да-да. — Она не интересовалась подробностями работы наферме. — Но ты бы смог достать деньги, если бы тебе было очень нужно?

— Зачем они тебе, Лин? У тебя какие-нибудь неприятности?

— Они мне нужны для него… — Она указала кивком на большойпрямоугольный дом на холме.

— Для Хантера? Чего ради?..

— Это все мама. Она взяла у него взаймы. У нее какие-тозатруднения с платежами.

— Да, ей нелегко. — Голос Роули звучал сочувственно. — Яочень хотел бы помочь, да нечем.

— Не могу я, чтобы она брала в долг у него!