Очень уж ему интересно вдруг стало, сколь глубоки познанияисторика в его же предмете.

– Ну, тут однозначного ответа нет, – обернувшись,пристально взглянув на собеседника и наткнувшись на незамутнённый размышлениямивзгляд, с глубокомысленным видом произнёс археолог. – Скорее всего, всенароды понемногу внесли свой вклад в ослабление орды, и поэтому надо житьдружно. А вот ваш намёк на то, что над нами до сих пор витает призрак кладаЧингисхана, позвольте отвергнуть.

Ушёл, ушёл от ответа, чёрт, и ловко, признаться! Тут жеперевёл разговор на другую тему. Ох и не прост ты, брат-аспирант, господинквазиучёный и псевдоисторик, ох и не прост… И кой чёрт занёс тебя сюда, такогокрасивого, любопытно было бы узнать… Указатель подозрения, включившийся сам посебе, подскочил аж на несколько делений.

– Есть что в тайге поискать и помимо золота, –говорил меж тем археолог Гена. – Вот неподалёку отсюда – то есть, посибирским меркам неподалёку – находились знаменитые Иванихинские золотыеприиски. И, ежели опираться на слухи – а кроме слухов, увы, ничего болееточного до наших дней не дошло, – где-то аккурат в этих местах размещаласьличная тюрьма господина Иванихина, в которой миллионщик, сибирский крез иподлинный властитель сих земель, держал инородцев, как тогда называли исконныхуроженцев Сибири… Кстати говоря, тех самых инородцев, кому Сибирь обязана своимназванием. Исконные жители именовали эти неохватные просторы Шибир.

– Правда? А я и не знала! – подала голос Маша. И,судя по голосу, было ей невообразимо скучно. И Алексей почувствовал нечтосродни удовлетворению.

– Но и не Иванихинскую тюрьму мы намерены отыскать,дабы пополнить коллекцию краеведческого музея ржавыми цепями и примитивнымиорудиями пыток.

– Ну дык и что же вы хотите отыскать? Следы неизвестнойцивилизации? – спросил Карташ, косясь на зэка-шофёра. Спина Таксиста быланапряжённой, прямой. Будто водила аршин проглотил.

– Увы, – вздохнул аспирант, – всё гораздоскучнее. И курганы разрывать не станем, и искать следы торговых путей с Китаем,проходивших через эти края в средневековье… Мы, как это ни печально для вас,сеньорита, будем пытаться отыскать следы стоянок древнего человека, которыйзолота не знал – ни к чему оно ему было… И в самом лучшем случае нароем мыкостяных наконечников, камней, обработанных под орудия примитивного труда,палок-копалок… ну и, конечно, черепов и костей. Не правда ли, очень весело иромантично?

«Ага, – подумал Алексей, – знаю я одно местечко,где этих черепов и костей, что грязи…» – и спросил:

– Это ж какого древнего человека? Этого… неандертальца,что ль?

Он изо всех сил старался, чтобы вопрос прозвучал из уст человека,который вспомнил одно умное слово да и поспешил выговорить его – чтобыпроизвести впечатление на барышню: мол, мы тоже кой-чего могём в учёномразговоре. Выходить из образа чуть туповатого офицера, который нахватался тогосамого «кой-чего» по верхам, он не собирался. Даже несмотря на уколы ревности.

– Да кого ни откопаем, всё наш будет, – отшутилсяГена.

Но Карташ отступать намерен не был:

– А вот ещё слышал про таких… щас, как их…палеоантропы. Это кто такие?

– Другая разновидность древних людей, – не моргнувглазом, сказал аспирант Гена.

Оп-паньки! Да это, как говорит подведомственный контингент,уже форменная туфта и полная лажа. Карташ оставался невозмутим, тогда как впорубыло бы криво ухмыльнуться.

Историк, твою мать, аспирантишка, узкий специалист подревним людям!

Не мог историк сморозить такую чушь, хоть режьте, ну не мог,и всё! Палеоантроп, для тех, кто не в курсе, есть собирательное название всехлюдей периода палеолита: неандертальцев, кроманьонцев, питекантропов и всякихтам прочих. Стало быть, никакой он, к лешему, не историк!.. Хотя предельноясно, почему Гена-генацвале выбрал себе отмазу про поиски древних людей – чегоуж, вроде, кажется, может быть проще, трудно поскользнутся даже при плохойподготовочке. Кажется, что ведь полный примитив: камни, палки,нечленораздельные вопли – вот вам весь древний человек, да и нет в Парме ниодного, кто бы слышал о палеоантропах и прочих палеолитах… Ни одного, кроменего: старшего лейтенанта Карташа. Так что хренушки, брат Генка, не повезлотебе, не с тем ты встретился в первый свой день…

Можно, конечно, вспугнуть липового гражданина аспиранта ещёи вопросами о тайджиутском или древнехягасском языках, но – ни к чему, ни кчему…

«Откуда тебе знать, милок, – думал Карташ, – чтопапаша мой, теперь приходится за это сказать ему спасибо, пичкал менялитературой, в особенности научно-познавательной и военно-исторической – таксказать, воспитывал на примерах прошлого, чтобы я подражал и соответствовал.Да, многое я порядком подзабыл, признаюсь, но кое-какие обрывки знаний заклеточки-то мозга зацепились. И не перепутаю неандертальца с кроманьонцем, абитву на Легницком поле с битвой Куликовской. Понятно, что подобнойначитанности от вэвэшного старлея ты никак не ждёшь, откуда, спрашивается, ейвзяться.

А вот что ты, дружок, этих вещей не знаешь, будучиаспирантом истфака, это не просто подозрительно. Это разоблачительно. Никакойты не аспирант. Но кто ты, вот в чём вопрос? И какого дьявола припёрся в нашиисправительно-трудовые пенаты? Выводить тебя прилюдно на чистую воду мне нетникакого резону, опять же ежели вспомнить опыт древних: «предупреждён – значитвооружён».

Вот я и вооружён, а к чему мне тебя-то вооружать?»

Могло, конечно, статься так, что сей «учёный» естьпросто-напросто обыкновенный бичара, нанятый настоящими археологами в самомделе для разведки местности и решивший нагнать понта, чтобы чаровать здешнихкрасавиц, однако, однако… Ну очень не понравилось Карташу, что этот любительдревностей объявился сразу же после случая с Егором Дорофеевым. Уж от чего ондавно отучился, так это верить в совпадения…

25 июня 200* года, 17.56.

– Товарищ полковник, старший лейтенант Карташ по вашемуприказанию…

– Ах, да бросьте вы, Штирлиц, и так головаболит… – совсем как папаша Мюллер-Броневой, махнул ручищей полковникТоптунов и снова уткнулся в бумаги. Добавил:

– Заходи, Карташ, садись, я сейчас…

Алексей вошёл, сел, как было ведено, на колченогий стулнапротив начальникового стола…

И мигом напрягся. Что-то такое витало в воздухе – не угроза,нет, но разговор, судя про всему, предстоял нелёгкий. Не будет «хозяин»швыряться цитатами и шутками перед обычным разносом или трёпом ни о чём, ужизучили его за это время, знаем…

Топтунов, бурча что-то матерное себе под нос и ворочаятолстым загривком, подписал ещё несколько насквозь казённого вида бумажек. «Актсписания полотенец вафельных», – ухватил Алексей краем глаза заголовок наверхнем листке и мысленно ухмыльнулся.