Мы присели.

– Господи благослови! – вздохнула Инна Кирилловна,и старушки обнялись на прощание.

Уже в такси бабушка сказала:

– Не бросай Инку, ладно? Ничего особенного не нужно, унее есть сын и внуки, но просто позванивай ей и время от времени доставайбилеты в театр, только и всего.

– Обязательно, бабушка!

– Она прекрасный человек, хоть и чрезмерновосторженный. Мы с ней дружим с детства. Когда Веню выслали, она так мнепомогла… И единственная из всех знакомых провожала меня, когда я к немуулетала. Остальные все побоялись.

Большую часть пути до Шереметьева мы ехали молча, толькобабушка все время держала меня за руку. А в аэропорту все произошло оченьбыстро.

Когда мы подошли к месту регистрации, служба безопасностиавиакомпании Эль-Аль как раз расставляла свои столики для собеседования спассажирами.

– Сашенька, детка, пора прощаться! Жаль, что все такбыстро кончилось, но ты же приедешь ко мне, правда?

– Обязательно приеду, не знаю, как Глеб, но я приеду,даже не сомневайся. Я знаю тебя всего несколько дней, но чувствую, что,наверное, ты мне самый близкий человек… и спасибо тебе, спасибо за все!

– Не за что меня благодарить, я давно должна была тебянайти. Мне так больно с тобой расставаться…

Нас обеих душили слезы, мы обнялись и никак не моглиоторваться друг от друга, но вдруг кто-то рядом воскликнул:

– Мария Львовна, вы?

Женщина средних лет с очень милым лицом кинулась к бабушке.

– Людочка, какими судьбами?

– Вы домой, Мария Львовна?

– Конечно, Людочка, вот познакомьтесь, это моя внучка!Саша, а это моя приятельница из Арада! Я и не знала, что вы в Москве. Значит,летим вместе?

– Да.

– Как удачно! Вот, Саша, можешь теперь за меня неволноваться, Людочка – доктор, она за мной присмотрит.

– Хорошо! – обрадовалась я.

– Мария Львовна, нам пора, а то скоро очередьвыстроится…

– Да-да, конечно. Ну, Сашенька, будь счастлива, детка.И помни – если что, у тебя есть бабушка. Звони, не забывай.

– Бабушка, а ты обещай мне позвонить, как долетишь.

– Обязательно, как только приземлимся, бабушка вампозвонит. У меня с собой телефон! – сообщила Людочка.

И они ушли.

Я еще постояла, покуда бабушка вела довольно долгую беседу сдевушкой из службы безопасности.

Потом она подождала Людочку, которая освободилась чутьпозже, та подхватила бабушкину сумку на колесах и…

И все. Бабушка только помахала мне рукой и исчезла. Она былатакая маленькая, такая хрупкая… У меня перехватило горло. Как странно, всегонесколько дней, а разлука с ней причиняет такую боль… Я почувствовала, чтосейчас разревусь. Полезла в карман за платком и наткнулась на что-то явнопостороннее. Я вытащила из кармана незнакомый шелковый платочек, связанный вузелок. Быстро развязав узелок, я ахнула. В нем лежали два бабушкиных кольца.

Тут уж я не удержалась и заревела.

– Что с вами, женщина? – спросил какой-то мужчинав кожаном пальто. – Вам плохо?

– Нет-нет, все в порядке… – шмыгнула я носом.

В этот момент в кармане у него зазвучала мелодия «Маленькойночной серенады» Моцарта. Он вытащил мобильник:

– Алло! Да, зайка, это я. «Где, где»! В Шереметьеве,где же еще? Ладно, будет сделано, ну все, кончай треп, зайка. Целую. – Онотключил телефон. – Вот, блин, техника, нигде не скроешься! Так вы,женщина, в порядке?

– Да-да! Спасибо! – восторженно воскликнула я.

Он взглянул на меня с недоумением. Решил, что я простопсихованная. А меня осенила гениальная идея. Я сейчас поеду и куплю Глебу вподарок мобильный телефон.

– Простите, а можно у вас спросить…

– Да спрашивайте, женщина, что за проблема?

– Понимаете, я хочу подарить мужу мобильный телефон, ноне знаю, какой лучше. А спросить не у кого.

– Тоже хотите мужика на поводке держать? –захохотал он. – Ну и правильно вообще-то. Только вам надо взять егопаспорт. А что касается телефона, то тут многое от денег зависит и от компании,которую выберете. Вы только выясните там, какие тарифы выгоднее, так,набалмошь, не покупайте, женщина.

– Спасибо большое.

– Только не думайте, что такой штучкой мужика удержите.Его совсем другой штучкой удерживать надо!

И он как-то похабно хохотнул.

Мне стало противно. Значит, сейчас я все равно не могукупить мобильник, у меня нет Глебкиного паспорта. Ничего, куплю потом. А сейчася позвоню Ульяше. Я так замоталась в последние дни, что не звонила ей.

Она обрадовалась. И сказала;

– Приезжай! Мне надо тебе кое-что рассказать!

– И мне тоже! Еду!

У метро «Аэропорт» я купила большой букет дивных розовых тюльпанов,торт и бутылку шампанского. Еще в автобусе меня вдруг начала буквальнораспирать неизвестно откуда взявшаяся радость жизни, а кроме Ульяши, мне не скем ею поделиться.

– Опаньки! Ты что это как советский жених ко мнеявляешься? – засмеялась Ульяша при виде меня.

– Почему – как жених?

– А в советское время женихи так являлись илипотенциальные любовники. Дама оценит и, скорее всего, даст… Раздевайся, что тыржешь, как резвая кобылица? Давай сюда цветы! Ах, хороши! Ты можешь мнеобъяснить, почему при советской власти тюльпаны были только красные, а?

– Нет, Уля, про советскую власть я тебе ничегообъяснить не могу, а лучше суну шампанское ненадолго в морозилку, а то онотеплое.

– Так по какому случаю шампанское? Что празднуем?

– Ничего конкретного, просто… Ой, Уля, ты что-нибудьпонимаешь в кредитных карточках?

– Ни фига! А тебе зачем?

– Мне бабушка оставила кредитку, а я даже не знаю,сколько там денег, и понятия не имею, как подступиться к этим банкоматам…

– Я краем уха слыхала, что там должен быть какой-токод…

– Да, бабушка мне его оставила. Вот тут все записано.

– Тогда надо зайти в банк, тебе там объяснят. Слушай, унас в соседнем доме есть банк, а там банкомат… Хочешь, прямо сейчас сходи.

– Уля, пойдем со мной, мне как-то неловко…

– Опаньки, сколько тебе лет?

– Много! – вздохнула я.

– Молчала бы уж. Так и быть, пошли, очень интересно,насколько ты разбогатела. Особенно губенки-то не раскатывай!