Но такыр заканчивается, и грузовик Ильина вязнет в сыпучем песке.

Невдалеке – развалины глинобитных домишек. Рядом – остов сгоревшего грузовика.

– К бою! Рассредоточиться! – командует Ильин, выпрыгивая из машины. – Аханов – со мной, задержим немцев. Отделение Дорофеева – заходи в тыл немцам! Бегом!

Ильин с Ахановым забегают в развалюху, ищут место для стрельбы. Другие бегут к сгоревшему грузовику и развалинам.

В клубах пыли появляется немецкий танк. Затем и остальные три, бронетранспортеры, грузовик.

Не доезжая с полкилометра, немцы спешились и развернулись в цепь. Идут. До них – метров триста. Останавливаются, что-то говорят.

– Огонь открывать с пятидесяти метров! – командует Ильин.

– Товарищ старший лейтенант! – слышит он. – Вы крещеный?

Это рядовой Аханов. Он занял позицию рядом, у разбитого окна.

– Аханов! Ты сдурел? – шипит Ильин. – Нашел время! Немец покажет, кто крещеный!

– Ну, скажите, вы крещеный?

– Да не верю я в Бога! Я ж рассказывал, как кулугуры молились на кулацкой точке. И что? Кого расстреляли, кто помер от голода! Помог им Бог?

– Товарищ лейтенант, разрешите молитву! – шепчет солдат. – Мама просила, когда в армию провожала!

– Давай! – раздраженно шипит Ильин, всматриваясь в приближающуюся цепь гитлеровцев.

– Отче наш, иже еси на небесех… – шепчет Аханов, маленькой иконой крестя немцев.

– Ладно, чуди! Пока политрук не видит! – бурчит Ильин, на ощупь выбирая и раскладывая «эфки», оборонительные гранаты.

Неожиданно, когда до развалин оставалось метров тридцать, наступающие останавливаются. Резко разворачиваются, бегут к автомашине. Танки и БТР тоже исчезают.

– Аханов! – кричит лейтенант, перекрестившись. – Что это было? Ты разогнал немцев?!

Прислушавшись, спрашивает:

– Что за шум?! Это сзади!

Осторожно выглядывает в заднее окно. Видит: в огромном клубящемся столбе пыли двигается неисчислимая армада сайгаков.

– Это их немцы испугались? – удивляется Ильин. – Ага! Подумали, наша дивизия прет!

Задумывается. Говорит солдату:

– Или Бог нам помог?

Откуда-то, как будто из-под земли, слышен слабый крик:

– Помогите! Помогите!

Разведчики прислушиваются.

– Под землей, что ль?

Оглядываются вокруг. Никого нет.

– Вроде из колодца!

Подбегают к колодцу. Кричат вниз:

– Эй, есть кто живой?

– Помогите! Я свой!

Опустили веревку и вытащили солдата.

– Фамилия, имя! Подразделение! – настороженно спрашивает Ильин.

– Курсант Бекеев. Имя Насибулла. Вторая рота 1-го батальона первого сводного полка 28-й армии. Наша разведгруппа выехала сюда на грузовике из Юсты. Наверное, немецкая «рама» навела на нас танки. Нас окружили танки, мотоциклы. И расстреляли! Как в тире! Машину сожгли. Патронов у нас было совсем мало. Нечем отстреливаться! Я спрятался в колодце. Остальных расстреляли из пулемета. И лейтенанта Заглазина. Потом достреливали из пистолета. Я слышал. Держался за верх колодца. Когда немцы подходили к колодцу, упал вниз. Воды – по пояс. Залез на выступ. Не мог вылезти! Так и просидел, пока вас не услышал! Двое суток сидел!

– Вас было семнадцать человек?

– Да.

– А где убитые? Кроме сгоревшего грузовика, вообще ничего нет!

Ильин командует:

– Едем назад, к Мамчуру.

…Мамчур внимательно выслушивает доклад Ильина. Приказывает выдвигаться на Башсыз.

Ильин просительно смотрит на десантника:

– Разрешите взять немецкий бэтээр? Проще будет по тылам противника ходить!

– Знаешь, что починили его наши умельцы? Ну, раз знаешь, бери! Заодно испытай огнемет. А то наш спец сообразил, как пользоваться, но не испытал. Ты испытай, но только в экстренном случае! Понял? А то спалишь сам себя. Иди, принимай машину!

– Есть принимать, товарищ гвардии подполковник!

– Ильин! Прошу оставить здесь твоего санинструктора! Это не приказ, а просьба! Хорошо?

– Так точно!

Разведчики быстро обучились пользоваться огнеметом. И – в путь!

Ильин решил проехаться вокруг КП Мамчура, на глубину около пяти километров. И не прогадал!

Со стороны Башсыза, среди невысоких барханов, стояли немецкие танки, замаскированные желто-зеленой камуфляжной тканью.

– Раз, два! Так! Пять! С воздуха не заметить! – восклицает Ильин. – Да и с капэ не видно! Что-то готовит фашист!

Через два километра – опять немецкие танки. Восемь. Для маскировки по самую башню они закопаны в песок.

Ильин докладывает по рации:

– Вижу тринадцать букашек! Не ползают, ждут.

Мамчур:

– Понял! Дезинфекцию обеспечим! Действуй по плану! Может, гадюку найдешь?

БТР Ильина продолжает путь на Башсыз. Навстречу им – колонна велосипедистов. Они с трудом крутят педали, преодолевая вязкий песок.

– Немцы – на великах! Чудеса!

БТР сворачивает и объезжает велосипедистов, давая им дорогу.

– Рота! – кричит Ильин. – Всего одна рота! Непонятно, зачем они здесь!

БТР резко разворачивается и, набирая скорость, начинает давить велосипедистов.

– Отставить! – кричит Ильин механику-водителю. – Ты что!

Но БТР за несколько секунд раздавил всю роту. И, развернувшись, остановился.

– Башлык, извините, не выдержал! Это за наших ребят, которых немцы танками раздавили! – говорит Аханов.

– Ладно! Тогда меняем тактику! Всем переодеться в немецкую форму! Быстро!

Разведчики выполнили команду, собрали автоматы:

– Хорошее оружие!

Ильин говорит:

– Разведка боем! До Башсыза – десять кэмэ. «Башсыз» по-русски – «Безбашенный». Проверим, кто безбашенный – мы или немцы! На въезде захватываем «языка», выясняем, где штаб. Захватываем офицера, документы, карты. И – уходим! В темноте это проще! Задача понятна? Поехали!

Через пару километров водитель кричит:

– Впереди какая-то техника. На танки похоже!

Они остановились. В бинокль видны два танка с крестами на башнях. Солдаты копошатся возле третьего танка, пытаются надеть гусеницу. Возле двух бэтээров стоят солдаты, курят. Рядом – закрытая тентом автомашина.