Первая, и самая главная, мысль была, что она по своемуобыкновению вляпалась в неприятности. Оперативники непременно будут опрашиватьсоседей, и кто-нибудь из них может вспомнить Надежду, то, что она входиланакануне в тот самый подъезд. Да те же старухи вполне могут ее узнать! Ведь онивсегда дежурят на своей скамейке, были там и вчера! Дернул же ее черт связатьсяс проклятым чемоданом!

Судя по тому, что ей удалось разузнать у старух, в той самойквартире, куда она должна была привезти чемодан, произошло убийство. Причемубили именно ту девушку, к которой ее послал Кулик!

Надежда вспомнила слова теряющего сознание мужчины:

«Это вопрос жизни и смерти». Смерти! Вот она и умерла, этаКатя! Может быть, ее убили именно из-за чемодана?

Надежду передернуло. Неужели эту девушку убили из-за того,что она. Надежда, не привезла вовремя чемодан? Но ведь она его привезла!

А то, что самой Кати не было дома, — в этом Надежда невиновата!

Стоп. Надежда Николаевна вспомнила девушку, которуювстретила вчера на лестнице. Она выходила именно из шестой квартиры, и на нейбуквально не было лица! Как она торопилась убежать! Так, может быть, это она,за минуту до того как столкнулась с Надеждой, убила Катю? Иначе отчего у неебыл такой полубезумный вид? Покойника увидишь — испугаешься, это уж точно!

«Бежать, — приказывал Надежде внутренний голос, —бежать как можно быстрее с улицы Фиолетова. Бежать домой, сидеть там тихо иготовить мужу на ужин голубцы с мясом или блинчатый пирог»!

— Почему именно это? — удивилась Надежда на бегу.

«Потому что это долго и нудно — готовить блинчатый пирог.Пока блины пожаришь, пока придумаешь, чем их прослоить, пройдет куча времени, иникаких мыслей не останется в голове, кроме кулинарных».

Умом Надежда понимала, что внутренний голос прав на все сто,но из духа противоречия не могла с ним согласиться. Сейчас, правда, лучше бы неспорить и сделать, как он велит, исключая, конечно, блинчатый пирог, это ужчересчур. А вот завтра она обязательно навестит ту подозрительную девицу измузея Панаева и выяснит, что там произошло в квартире у Кати.

Честно говоря, интуиция подсказывала Надежде, чтовстреченная на лестнице девушка не убийца, она просто была очень напугана…однако следует с девицей держаться посуровей, чтобы сразу все выяснить. Надеждазнает ее имя, больше того — знает место работы, так что ничего не стоит еенайти. Найти и расспросить — что она делала в шестой квартире и чего такиспугалась. Кстати, у Надежды есть вполне приличный повод для визита — онадолжна отдать девушке потерянный пропуск, ведь это серьезный документ ивосстанавливать его — ужасная морока!

Внутренний голос пытался что-то вякнуть насчет того, чтопропуск следует срочно выбросить в первую попавшуюся урну и забыть про девицу ипро музей Панаева навсегда, но тут уж Надежда проявила характер и такприструнила противный голос, что он обиделся и замолчал надолго.

Валентин Марленович проснулся и долго не мог понять, где оннаходится. Над ним был потолок в разводах застарелых протечек, в спинуболезненно врезались пружины незнакомой кровати. На пододеяльнике чернелонеразборчивое клеймо, и сам пододеяльник поражал своей вопиющей изношенностью.Сбоку доносился чей-то молодецкий храп. Валентин попытался повернуться на бок,чтобы разглядеть храпуна, но шею было не повернуть. От боли в голове немногопрояснилось, и он вспомнил вчерашние события: то, как он ехал в маршрутке, какэта маршрутка резко затормозила и он ударился головой о железную стойку. Послеэтого в воспоминаниях начинались досадные пробелы. Ему было плохо, он терялсознание, во время одного из просветлений увидел рядом с собой женщину среднихлет с приятным, озабоченным лицом и попросил ее доставить по адресу чемоданчик…

Вспомнив про чемоданчик, Валентин застонал и резко сел накровати.

Окружающая действительность немножко покачалась, как лодкаоколо причала, и остановилась. Он находился в большой больничной палате, средиполутора десятков спящих мужчин разной степени увечности и забинтованности.

В палате пахло хозяйственным мылом, лекарствами и подгорелойкашей. Справа спал на спине, широко открыв рот, пузатый мужчина с огромнойчерной бородой, вылитый Карабас-Барабас из детской сказки. Это именно ониздавал могучий храп.

Чемоданчик!

Валентин Марленович снова застонал.

Любимая женщина доверилась ему, поручила ему такое важноедело, а он не смог довести его до конца! Конечно, он не виноват, что попал ваварию, но он должен был хоть ползком добраться до цели и отдать чемоданчик списьмами, а не поручать такое важное дело незнакомому человеку… Правда, у тойженщины, которой он отдал чемоданчик, было хорошее, вызывающее доверие лицо, новсе равно это его не извиняет. Он должен был сам, непременно сам, передатьписьма!

В палату вошла медсестра. Она обходила больных, будила их,раздавала им градусники.

Дойдя до Валентина Марленовича, нахмурилась:

— Больной, вы что это поднялись? Вам лежать надо!

— Сестричка! — проговорил Валентинумоляюще. — Мне очень нужно позвонить! Я должен сообщить…

— Не положено, — отрезала сестра.

— Я вас умоляю! Это вопрос жизни и смерти! —Валентин прижал руки к груди. — Я вас потом отблагодарю! У меня сейчас присебе нет денег, но я обязательно…

— Не нужна мне ваша благодарность, — фыркнуласестра, но в лице ее что-то изменилось.

— Ладно, — проговорила она, оглянувшись на другихбольных, — пошли на пост… Сам-то дойдешь?

— Конечно! — Валентин просиял.

Однако, встав на ноги, снова почувствовал головокружение. Непоказывая сестре свою слабость, взял себя в руки и нарочито твердым шагомдвинулся вслед за ней.

— Звони, — сестра пододвинула к немутелефон, — только недолго!

— Спасибо, — Валентин снова прижал руки к сердцу,на этот раз в жесте благодарности. Сестра деликатно отошла, и он набрал номер.

Только после этого взглянул на стенные часы и поразился, какеще рано. В такое время Лариса еще спала.., он хотел уже повесить трубку, но вней раздался такой знакомый, чуть хрипловатый голос. Слышать этот голос дляВалентина всегда было счастьем.

— Лариса, это я! — радостно проговорил он.

В трубке на какое-то время воцарилось молчание. Наконец,Лариса спросила с каким-то странным выражением:

— Ты куда пропал?

— Понимаешь, — торопливо заговорилВалентин, — я попал в аварию, маршрутка налетела на другую машину, яударился головой и теперь нахожусь в больнице…

— Ударился головой? — повторила Лариса. Это точно,только случилось это не вчера, а гораздо раньше! Какого черта ты поехал намаршрутке? Я же тебе, кажется, ясно сказала…