– Что? – засмеялся женский голос, по которому Ангелина безтруда узнала маркизу д’Антраге. – Пять тысяч аршин тафты для сельскохозяйственныхорудий?! Плуги под парусом? Нонсенс!

– Вы столь же умны, сколь очаровательны, сударыня, – ответилтот же мужской голос. – Эта нелепость поразила и меня. Я не мог забыть тогоразговора Леппиха с императором, при коем присутствовал: изобретатель уверял,что для воздушного шара ему необходимы именно пять тысяч аршин тафты.

«С императором? – глухо стукнуло сердце Ангелины. – ОГосподи Всеблагий, да уж не с Наполеоном ли Бонапартом?! Но каким образом здесьмог очутиться человек, который накоротке с этим супостатом?!»

– Словом, я ринулся в Воронцово, – продолжал рассказчик, иАнгелина вся обратилась в слух. – Никакой фабрики земледельческих орудий там,разумеется, не было. Мне удалось дознаться, что здесь находится секретнаяфабрика для изготовления новоизобретенных пушечных снарядов, и ее охранялсначала полицейский унтер-офицер с шестью солдатами, а потом стража быламногажды усилена.

– Даже и эти сведения, месье Ламираль, могли быть бесконечнополезны императору, – сказала маркиза. – Вы же совершили истинное чудо!

– Да уж, – поддакнул новый мужской голос: пронзительный,неприятный. – Не будь я Пьер де Сен-Венсан! Услышав имя Леппиха, императорсначала не мог сдержать усмешки. «Что? Сумасшедший немец Франц Леппих? –воскликнул он. – Безумец, получивший в британских войсках чин капитана? Онхочет завоевать мир, но для этого, пожалуй, надо быть только капралом![24] Он имне досаждал своими бреднями, да я выгнал его. Леппих переметнулся в Германию иобратился к русскому посланнику при штутгартском дворе, предложив свои услугиРоссии. Неужели Александр клюнул на эту приманку?!» Такова была первая реакцияимператора, но ваше новое донесение повергло его в шок.

– Да, Леппих оказался человеком, устремленным к воплощениюсвоих химерических замыслов. Его увлеченностью двигался сей проект итрудолюбием русских, следует отдать им должное! Когда мне удалось добыть копиюописания «Леппихова детища», как называл его Ростопчин в секретном письмегосударю, я был вне себя от бешенства. Как мог император оказаться такимнедальновидным!

Маркиза д’Антраге осуждающе вскрикнула, а чей-то тяжелыйголос, еще не слышанный Ангелиной, произнес с угрозою:

– Придержите язык, Ламираль! Порочить великое имя я вам непозволю!

– Не позволите? – истерично выкрикнул тот. – Да кто вытакой, Моршан? Грязный доносчик, шпион! Вы не давали хода моей информации,зная, что император не сможет оставить ее без внимания, а значит, обратитблагосклонный взор на меня. Это было вам нестерпимо! Будь ваша воля, императори по нынешний день не узнал бы о новом оружии, пока зажигательные снаряды слетательной машины Леппиха не посыпались бы на Париж!

– Все это сказки! Сказки русских старух! – заносчивопробурчал Моршан.

Какое-то мгновение царила тишина, потом маркиза холоднопроизнесла:

– Не будьте идиотом, Моршан!

– Сударыня! – рыкнул тот. – Благодарите Господа, что выпринадлежите к слабому полу...

Он не договорил – его перебил Ламираль:

– Роскошный помещичий дом в селе Воронцове был превращен вмастерские. Перед окнами висела раззолоченная гондола и расписные крылья. Явидел это. Видел, как осторожно наполняли горячим воздухом огромный шар. Движениемкрыльев его можно было направлять во всякую сторону. Летательная машина моглаподнять до сорока человек и ящики с разрывными снарядами...[25]

Ламираль говорил еще что-то, но Ангелина уже не слышала.

Так, значит, Меркурий не бредил! И загадочный груз,доставленный несколько дней назад на сотне подвод, не что иное, как чудеснаялетательная машина. Все эти снаряды, сброшенные с высоты на неприятельскуюармию, могли произвести в ней страшное опустошение! Неудивительно, что французговорит об этом так встревоженно!

Ангелина вдруг поняла, что бородача убили вместо Меркурия,теперь она в этом не сомневалась! И на капитана покушались, потому что он тожебыл связан с «лодкой-самолеткой». А опрокинувшаяся карета? Меркурия вон ещекогда хотели убить, и не окажись поблизости Фабьена, кто знает, какая участьждала бы и Меркурия, и саму Ангелину. Фабьен.

Это имя вернуло Ангелине способность связно мыслить. Какмогло статься, что в доме, известном своими прорусскими настроениями, какие-толюди (и в их числе подруга ее матери!) упоминают Наполеона не с осуждением, а свосхищением, запросто обсуждают военные тайны русских? Кто они?

Чуть раздвинув портьеру, Ангелина ухитрилась заглянуть вкомнату. Она увидела маркизу д’Антраге, а еще трех тех самых рослых баб, которыхнесколько минут назад впустил сюда лакей, в вольных позах рассевшихся покреслам и говорящих мужскими голосами!

– Не могу больше! – пророкотала басом одна из «баб», сдираяс головы платок. – Я умираю от жары!

Узнав по голосу Моршана, Ангелина сунулась вперед, чтобыполучше разглядеть его лицо, но нечаянно наступила на портьеру, споткнулась...И представила, как она сейчас ввалится в эту комнату... И пока онабалансировала, ослепленная этим ужасным видением, чьи-то руки вдруг вцепились вее плечи и так дернули, что Ангелина резко развернулась и оказалась плотнопритиснутой к чему-то твердому и теплому, а ее готовый закричать рот был зажатчем-то горячим.

Целая вечность прошла, прежде чем Ангелина поняла: онаприжата к мужскому телу, а к ее рту – мужские губы.

* * *

Из этого плена Ангелина не могла высвободиться. Сознание еето гасло, то прояснялось, и во время этих просветлений она понимала, что, неразжимая объятий, не прерывая поцелуя, ее ведут, подталкивают куда-то, и онаподчиняется незнакомцу не только потому, что нет сил сопротивляться. Онамечтала умереть в этих объятиях, она боялась только одного, что ноги подогнутся– и ей волей-неволей придется оторваться от этих губ, перестать вдыхать дикий,чуть горьковатый и пряный запах этого тела – запах ветра, травы, леса – запахстрасти!

Безвольно отступая, Ангелина на что-то наткнулась, и в тотже миг сильные руки приподняли ее и посадили.