когда ты сделаешь что-то, потому что ты не можешь быть таким идеальным! Никто, блядь, не может!

Пока этот поток признания несётся из меня, Картер внимательно слушает, не пытаясь перебивать. Выражение его лица совершенно не дает мне понять, о чём он думает.

– Я вовсе не идеален, Феникс, – говорит он, когда я замолкаю. – Даже близко нет. Ты бы знала это, будь мы знакомы дольше.

Мне тяжело в это поверить.

– Я пиздец какой заёбистый со своими подчиненными – иногда они терпеть меня не могут.

Я улыбаюсь, не особо веря ему. Он просто хочет, чтобы я почувствовала себя лучше на фоне его безупречности.

– А ещё меня чуть не выгнали из университета на втором курсе.

– Из-за чего?

– Да я накурился вхлам и помочился на машину декана.

– Не верю! Врёшь ты всё!

Он кладет руку на сердце.

– Клянусь. Где-то в сети даже есть видео.

– Ещё что? – Я вздергиваю бровь, с вызовом глядя на него.

– Сегодня во время рабочего совещания я вспомнил, как ты отсасывала мне, и у меня встал, – признается он. – И я до сих пор вижу твои сиськи и опять хочу трахнуть тебя.

Я хмыкаю, натягивая платье и прикрываясь. Улыбка так и норовит прилипнуть к лицу.

– Кстати, я очень даже не против, чтобы ты ходила голая у меня по дому, – замечает он.

Закатив глаза, я качаю головой: ну, ещё бы!

– И ещё, Феникс Харт, – он подходит ко мне, кладет ладони на моё лицо и без тени веселья смотрит в мои глаза, – я пиздец как очарован тобой. Ты этого не видишь, Феникс, но, чёрт, девочка – ты невероятная! Если придётся, я буду говорить об этом до тех пор, пока ты сама не поверишь в это.

Я хочу сказать, чтобы он не давал обещаний, выполнить которые не сможет, но в этот момент мой телефон начинает звонить.

– Это могут быть дети. Мне надо ответить.

Я даже рада, что нас прервали, потому что от таких моментов – особенных моментов – мне становится неловко и грустно.

Номер на экране мне не знаком.

Голос оператора сообщает, что звонят из полицейского участка Гринсборо.

Что за чёрт?!

– Эм… Феникс?

– Чейз, в чём дело?! – Я почти кричу, узнав голос брата.

– Меня арестовали. Можешь приехать за мной?

* * *

Картер вызывается отвезти меня в отделение полиции Гринсборо, когда я говорю, что моего брата арестовали и мне нужно ехать к нему.

Я так взволнованна из-за звонка Чейза, что сесть сейчас за руль не лучшая идея, так что я без колебаний принимаю предложение Картера.

Мне неизвестно, что натворил Чейз, но если дело снова в наркотиках, ему придётся самому отдуваться. Я не могу всё время вытаскивать его из дерьма.

Гринсборо – небольшой городок, жители которого не часто влипают в неприятности. Конечно, у нас есть некоторые элементы, постоянно подкидывающие работу полиции, но всё по мелочи. Самое страшное, за что здесь могут арестовать – это пьяный дебош. Поэтому в участке тихо и спокойно, когда мы с Картером оказываемся там.

– Извините, мой брат – Чейз Харт, был задержан сегодня вечером, – обращаюсь я к дежурному офицеру. – Я могу узнать, за что его задержали?

– Я разберусь, Лински, – кивает подчиненному Шон, появляясь тут как тут.

Не удивлюсь, если он поджидал меня.

– Привет, Феникс.

Поздоровавшись со мной, Шон кидает неприязненный взгляд на стоящего позади меня Картера.

Да пошёл он!

– Заместитель шерифа Бенкс, – сухо, подчеркнуто официально отзываюсь я, не желая давать Картеру повод думать, что мы с Шоном больше, чем просто знакомые. – Что случилось? Почему Чейз оказался здесь?

– Давай пройдем в мой кабинет и поговорим о ситуации, которую создал твой брат. Без посторонних, – вновь смотрит он на Картера.

Мне не хочется оставаться один на один с Шоном, но если откажусь, это будет выглядеть странно.

– Подождёшь меня здесь? – оборачиваюсь я к Картеру.

Он кивает.

– Конечно. Сколько потребуется.

– Ты встречаешься с ним? – спрашивает Шон, когда мы входим в его кабинет, и дверь скрывает нас от остального участка.

– Что с Чейзом, Шон? – Я здесь не для того, чтобы обсуждать свою личную жизнь и мне тяжело скрывать раздражение.

– Присядь.

Он указывает на стул для посетителей, а сам прислоняется к своему столу.

– Сегодня вечером Чейз был возле моего дома и пытался поджечь мою машину. Он успел облить её зажигательной жидкостью, но, благо, я заметил его прежде, чем этот мелкий засранец успел бросить спичку.

У меня волосы на затылке шевелятся, когда я слышу его слова. Господи, уж лучше бы это были наркотики!

Мне страшно представить, что теперь будет.

– Я могу его увидеть?

Я чувствую себя полностью раздавленной, глядя на него. Взгляд же Шона, обращенный ко мне, сострадательный, но я ему ни на секунду не верю.

Он от этой ситуации только в выигрыше.

– Утром, когда судья назначит залог, сможешь его забрать.

Значит, Чейзу придётся провести ночь в камере. Может это и к лучшему.

– Что ему будет?

Шон некоторое время молчит, раздумывая. Господи, мне страшно от возможного хода мыслей в его голове!

– Ты же понимаешь, что это уголовное преступление? Он хотел спалить машину копа. Могли пострадать люди.

– Но он этого не сделал. Никто не пострадал.

– Потому что я вовремя остановил его.

На это мне нечего ответить. Возможно, Чейз и не рискнул бы поджечь жидкость – я не могу знать, пока не увижу его.

И как только эта идея пришла ему в голову?

Впрочем, я догадываюсь.

– Судья будет решать, что с ним делать. Он несовершеннолетний, вполне возможно, его отправят в колонию для трудных подростков.

Я кусаю себя за щеку изнутри, чтобы не заплакать.

Гребанный Чейз!

– Знаешь, из-за чего он сделал это? Потому что мне он ничего не говорит.

Шон так смотрит на меня, будто и правда ничего не понимает.

– Догадываюсь.

– Поделишься соображениями?

Он что, издевается?

– Ты знаешь. Чейз злится, потому что ты шантажировал меня им.

– Вот как это было? А я думал, мы просто расслабились в моей машине – по обоюдному согласию. – Он не моргает.

– Ты заставил меня, – с тихой ожесточенностью опровергаю я.

– Как? Силой посадил в машину, увез и трахнул? – издевательски хмыкает мужчина.

– Мы оба знаем, что я не хотела этого.

– Тогда почему ты этого не сказала? – наклонившись ко мне, шепчет он.

Я молчу, отвернувшись от него. Мне все равно не победить в этом споре.

– Чейзу необходимо мужское влияние. – Голос Шона смягчается. – Кто-то должен стать для него примером. Ты молодец, что заботишься о