— Сверхновая взорвалась в вашей сумасшедшей голове, не иначе!

Вытаскивая из колоды карту, кладёт её между нами.

Там мужчина, подвешенный за ногу.

— Ситуация непростая. Вам придется пойти на уступки или жертвы. Возможно, вы сами попадете в неприятную ситуацию.

— Ерунда! Подойдёт любому человеку такой прогноз.

Кладёт вторую карту. Луна.

— Клевета, опасность…

— Подходит! — удивлённо смотрю на карту.

— Я тебе сейчас в лоб ложкой стукну, — с угрозой облизывает ложку Касьянов. — Исключительно в целях просветления.

— А я говорила — злой индюк! — вздыхает Алла Борисовна.

— Вам — пора, — поджимает он губы.

— Это я и без тебя знаю, у меня репетиция.

Вытаскивает пучок трав из сумки. Кладёт на стол.

— Это в камине сжечь. Оберег, — поясняет деловито.

Ариша подхватывает этот веничек.

— Плутон в сатулне… — шлёпает им по столу.

— И вот эта мантра, — кладёт перед Питбулем бумажку с подозрительными надписями.

Он застывает, не донеся бутерброд до рта. Читаю в его утомленном взгляде, что хочется ему упасть в стол лицом. И немного побиться головой.

Алла Борисовна, не прощаясь, внезапно уходит в прихожую, что-то напевая.

Представив его читающим мантры над камином, не дышу, чтобы не рассмеяться в голос.

Встречаемся с Касьяновым взглядами. Фыркнув от смеха, отводим глаза в разные стороны.

— Ну, а что я могу сделать? — словно оправдывается передо мной он.

Тянусь за оладушком. Съедаю. Вкусный… Нормальная у него тёща. Добрая. Шизанутая немножко. Но, подумаешь…

*************************************

Богдан

Собрав все рамочки с фотографиями в охапку, Ариша по одной складывает их на колени к Синичке, которая сидит на диванчике.

Среди них — ни одной фотографии, где она с матерью. С мной, с щенками или одна. На одной — с "Нептуном в Сатурне".

С надеждой заглядывает Синичке в глаза. Увы, она не вспомнит.

— Есё плинесу!.. — убегает.

— А Вы специально с её мамой убрали все фото?

— Да, — грубовато режу я.

— А что с ней?

— С ней всё прекрасно, Ася. Она в Москве.

— Понятно…

— Что понятно? — психую я сдержанно.

— Что в Москве понятно. А так — ничего не понятно. А почему Ариша не с ней?

— Москва мамочек не любит, — цинично улыбаюсь я. — Только девиц.

Ася молчит. Я благодарен, что нет комментариев а-ля — "обязательно вернётся". Синичка знает, что не вернётся. Её же не вернулась.

— Ладно, не грусти, Синичка. Сегодня я тебя точно никуда не отдам. Будем встречать Новый год.

— А завтра?

— А завтра обещать не могу. Но будем над этим работать.

Поднимаю телефон, соображая, кому звонить, просить за Снегурку.

Но звонит мне Гера.

— Привет, мент. Тебе гусь не нужен?

— Какой гусь?

— Какого приготовишь! Мне привезли домашнего. А я сегодня в ресторан.

Отрываюсь от телефона.

— Нам гусь нужен?

Девочки с недоумением смотрят на меня. Но, вообще, должен же я их чем-то кормить. Новый год, всё-таки…

— Давай гуся, — говорю в трубку.

Гусь огромный. Мутант какой-то…

Возвращаюсь с этой тушей.

Ася играет с Аришей, считая ей пальчики.

— Мы на пальчиках считали

И ужасно хохотали:

Разве это пальчики?

Это ж просто мальчики!

Вот большой,

смешной толстяк,

Любит хвастать просто так.

Как дела? — спроси его.

Он подпрыгнет,

крикнет: — Во!

Как только замечает меня, засмущавшись, сжимает Аришину ладонь в кулачок.

Водружаю с грохотом на стол гуся.

— Знакомьтесь. Это наш ужин!

— Гусь Алкадий, — важно отмечает Ариша.

— Почему Аркадий?

— В книге был.

— Значит, будем расчленять Аркадия. При осмотре трупа обнаружены следы пыток паяльной лампой… — бормочу я. — Причина смерти — предположительно удар топором в область шеи.

— Ой, фу… — морщится Ася.

— Не вдохновляет Вас, барышня, криминальная романтика?

— Не вдохновляет… — вздыхает она.

— А какая вдохновляет?

Задумчиво ведёт взглядом по потолку.

— А какие бывают?

— Не знаю… — пожимаю плечами. — Лови яблочко.

Кидаю ей последнее из чашки. Перехватывает в воздухе двумя руками.

— Вот, яблочко — хорошо, — откусывает кусок.

— Неси, Ариша, тогда, яблоки из чулана. Будем фаршировать Аркадия.

Дочь убегает.

— А у Вас и чулан есть? — с любопытством оглядывается Синичка.

— Конечно. Я там запираю несговорчивых Снегурок.

Цокнув, дует губы.

— А я у Вас там все яблоки съем.

— Там ещё морковь жаждет попасть… в… сферу твоего влияния, — ухмыляюсь я, в последний момент не рискуя пошлить.

— В каком это смысле? — покрываются её щеки румянцем.

— В гастрономическом, Ася. Морковка у меня приличная.

Её брови возмущено ползут вверх.

Пошлячка маленькая! Я имел в виду не это. Но думай теперь про "это", раз начала. А я на твои горящие щеки полюбуюсь.

Подхватываю со стола веник от тёщи. Иду к камину — сжечь нахрен это мракобесие.

— Мантру не забудьте… — в спину елейно.

Коза…

Ариша несёт яблоки, рассыпая несколько по дороге. Они с грохотом падают на пол.

Букет дымит и клубится жёлтым дымом. И воняет полынью. Закрываю камин.

За спиной на столе вибрирует телефон. Подхожу к столу, вытирая руки полотенцем.

— Лобов… — бросаю озадаченный взгляд на Снегурку. — Тебя по ходу потерял.

Съеживается, жалобно глядя мне в глаза. Телефон замолкает и начинает жужжать заново.

— Ариша! — подмигиваю дочке.

Она деловито забирается на стул. Нажимает на экран.

— Аллё.

— Касьянов? — озадаченно.