Но теперь осознание того, что между ними ничего не может быть, окончательно укрепилось в нем. Придется подавить влечение к ней. Эйдин сейчас необходим друг и помощник, а не любовник. Сложности, недопонимания и эмоциональные встряски ей ни к чему.

Патрик открыл дверь, вышел на террасу и подошел к Эйдин, сидящей на деревянной скамье. Трава заглушила звук его шагов, и его появление удивило ее.

- Я видел, что ты фотографируешь небо.

Она наклонила камеру в его сторону.

- Хочешь посмотреть?

Патрик сел рядом и принялся рассматривать фотографии на дисплее цифрового фотоаппарата.

- Очень красиво. Ты сможешь использовать их в своей работе?

- Наверное. Эти оттенки будут прекрасно смотреться на шелке.

Картинки сменялись одна за другой, и вдруг появился семейный снимок.

Эйдин рассмеялась теплым смехом:

- Познакомься с моей родней. Это мои родители и брат Фионн. - Она щелкнула еще несколько раз. - А это мой брат Гэвин и его жена Тара вместе с их дочуркой Милли.

На фотографии молодая пара с обожанием смотрела на своего ребенка. Невидимая рука будто ударила его в солнечное сплетение. Ощущение от удара только усилилось, когда Эйдин показала ему портрет малышки.

- Правда, она красавица? Я бы никогда не подумала, что могу любить кого-то так сильно, как ее. В тот день, когда Гэвин позвонил мне и сообщил о ее рождении… - Она покачала головой, погрузившись на мгновение в воспоминания. - Я никогда не была так счастлива. Мои радостные крики, возможно, доносились до самого «Ашбрука».

Нежность, с которой она говорила о своей племяннице, напомнила ему о том, чего у него никогда не будет. Патрик закашлялся, чувствуя, как резкая боль сжимает его сердце.

- Ты в порядке? - разволновалась Эйдин.

Почему им овладевало желание поделиться с ней тем, что у него на душе, когда она находилась рядом?

- Моя сестра Орла ждет ребенка. До его рождения остался месяц.

Неужели? - Её глаза изумленно распахнулись. - Это замечательно!

Ты, наверное, очень рад. Но, поверь, когда малыш родится и тебе дадут его подержать на руках, вот тогда ты…

- Вряд ли у меня будет такая возможность, - резко оборвал он ее.

- Но почему?

- Мы с Орлой не ладим в последнее время.

- О, послушай, я сама вечно спорю со своими братьями. Все будет хорошо, вот увидишь.

Ее оптимизм становилось все труднее выносить. Разве может Патрик объяснить ей, насколько все ужасно между ним и его сестрой? Как он подвел Орлу? Как она совершенно ему не доверяла и отказывалась общаться с ним? Проще притвориться, что Эйдин права.

- Возможно, - ответил Патрик, избегая ее взгляда.

- Ты уже купил что-нибудь для ребенка? Еще до рождения Милли я накупила ей гору всяких милых вещичек. В одном из магазинов в Мункойне я нашла очаровательное одеяльце, связанное вручную. Ты можешь взять такое же для малыша Орлы.

- Я перечисляю деньги на счет сестры каждый месяц. Она может сама купить все, что ей понадобится.

Эйдин развернулась к нему всем телом, чтобы посмотреть на него.

- Скажи мне, что ты шутишь, - ужаснулась девушка. - Ты единственный, кто остался у нее из семьи. Ты обязан подарить ей что-нибудь.

- Ты тоже любишь указывать другим, что делать, как я посмотрю, - отшутился Патрик.

- Хорошо-хорошо, - сдалась она, насупившись. - А у нее будет мальчик или девочка?

Ее невинный вопрос расстроил его еще больше.

- Я не знаю.

- А Орла знает?

Патрик не имел ни малейшего представления. Чтобы избежать необходимости отвечать, он посмотрел на часы и заявил:

- Мне пора сделать несколько звонков.

- Останься на минутку. - Эйдин взяла его за руку, когда он уже встал. - Я хочу кое-что тебе сказать.

Патрик не мог сопротивляться ее теплому лучистому взгляду и снова сел рядом с ней.

Он смотрел на нее недоверчиво, и Эйдин знала, что надо сразу перейти к делу.

- Можно я недолго побуду занудой?

- Разве я могу тебя остановить? - осторожно спросил Патрик.

- Ты так много работаешь…

Его глаза тут же прищурились, а лицо напряглось.

На долю секунды ей захотелось извиниться за то, что она переходит границу. Но затем Эйдин передумала. Возможно, ему надо услышать это от кого-нибудь.

- Я знаю, что ты разозлился, когда я сказала в тот вечер, что ты любишь все держать под контролем. Я понимаю, что на тебе огромная ответственность, и я восхищаюсь твоим трудолюбием. Просто мне кажется, что тебе стоит подумать над тем, чтобы найти определенный баланс.

- Ты же сама все время проводишь в мастерской, - заметил он, скрестив руки на груди.

- Ты прав. Нам обоим надо внести в жизнь какое-то разнообразие.

- Моя жизнь меня вполне устраивает, - отчеканил Патрик.

- Но вся твоя жизнь состоит лишь из работы. Надо же иногда и расслабляться. Выпустить пар. Вот скажи мне, когда ты последний раз ходил на свидание?

- Не помню, - раздалось недовольное бурчание. Ее бровь изогнулась, придавая лицу ироничное выражение.

- А друзья и семья? Ты видишься с ними?

- Иногда.

- Так не может продолжаться. Почему бы тебе не передать часть дел своим помощникам?

У тебя появится время, чтобы проводить его с близкими людьми.

- Ты снова пытаешься рассказать, как мне стоит управлять своим бизнесом?

Его холодный тон неприятно ее уколол. Кто Эйдин такая, чтобы указывать успешному миллиардеру, чего ему не хватает?

Возможно, стоило сменить тему разговора. Но она ощущала потребность позаботиться о Патрике.

- Я просто предлагаю. Послушай, я понимаю, что ты добился многого, а я потеряла свою компанию, но это не значит, что у меня не может быть своего мнения. Возможно, я и не права, но хотя бы подумай над моими словами.

Неожиданно недовольство в его взгляде сменилось на восхищенное изумление.

- Я вас недооценил, мисс Райан. За твоей миловидностью и беспечными улыбками скрывается сильная женщина. Исполнительные директора моих компаний наверняка разделяют твое мнение, но у них вряд ли хватит смелости признаться в этом.

Эйдин закатила глаза, мысленно возликовав.

- Так зачем ты упрямишься, ни к кому не прислушиваясь? Тебе это не поможет.

- Ты думаешь, что мне нужна помощь? - В его голосе послышалось искреннее удивление, будто она сказала что-то невероятное.

Неужели Патрик думал, что только он может помогать другим в трудной ситуации, как рыцарь в сияющих доспехах?