Найя улыбнулась и поцеловала его, когда он уселся на плечо. Он еще недостаточно вырос, чтобы легко справляться с такой работой, но его усилия оправданны: спритоны пребывали в таком изумлении, словно увидели столкновение двух солнц. Удовлетворившись, Найя задрала нос повыше и продолжила путь в полной уверенности, что от них проблем можно больше не ждать.

Чуть дальше, в том месте, где путь Кайлана через поле пересекался с дорогой, паренек стоял, уперев руки в колени. Услышав шаги Найи, он выпрямился, перебросил косу за плечо и сделал медленный глубокий вдох.

– Спасибо за помощь, – сказал он с хорошо выученной церемонностью.

Найя заметила, что его тканая сумка была полна, причем явно – не бола или что там еще сказитель песен мог бы взять на обычную прогулку.

Он был в дорожной обуви, такой же как у нее, только на его мокасинах оказалось меньше бусин и больше вышивки. Он засмотрелся на ее плечо:

– Это муски? Я слышал о летающих угрях из Сога. Прими мою благодарность, малыш.

– Ты бы и сам справился, если бы отстаивал себя, – сказала она, посчитав, что внезапное самодовольное прихорашивание загордившегося собой Нича вполне красноречиво. – Они – типичные болтуны. Дай им разок отпор, и они отстанут от тебя навсегда.

Кайлан с опаской посмотрел в ту сторону дороги, откуда они пришли. Затем стал поправлять свою куртку, уделяя ей максимум внимания.

– Я не умею давать отпор, – произнес он. – Знаю, мне придется научиться, ведь в моем путешествии…

– Путешествии, значит? – Найя показала головой на его сумку. – Там, откуда я родом, сказали бы, что ты сбегаешь.

– Я не… – начал он, но внезапный всплеск эмоций оборвался чувством вины.

Найя хмыкнула.

– Удачи тебе, сказитель песен. И никому не позволяй себя задирать. Камень годится в двух случаях: когда нужно его бросить или если нужно укрыться за ним. Выбирай любое, но чем быстрее решишь, тем лучше.

Она помахала рукой на прощанье и пошла своей дорогой, оставив опечаленного сказителя песен позади. По гладкой земле, без липучей травы, идти оказалось гораздо проще. Дойдет ли она по такой тропе до самых гор? Вот бы ей повезло! Небо было ясным, стояла идеальная погода для того, чтобы шагать целый день напролет и…

Позади нее раздались шаги. Чудь поодаль от нее Кайлан шел той же дорогой, в том же направлении и почти с такой же скоростью. Так они продвигались некоторое время, пока его взгляд на ее лопатках не стал слишком назойливым, и она замедлила шаг, чтобы он смог догнать ее и пойти рядом. Он улыбнулся, но она не ответила на улыбку. Она пока не решила, хочется ли ей привязываться к сказителю песен в своем путешествии, учитывая ее миссию.

– Куда ты направляешься? – поинтересовался Кайлан.

– В Ха’рар на побережье Серебряного моря, – ответила она. В надежде, что он воспримет ее слова как предостережение, она добавила: – Это долгий путь, который проходит через дикие места.

– А! – отреагировал Кайлан. – На север к мглистым пикам гор крадемся мы сквозь Темный лес вдоль берегов Черной реки. Если правильно помню, Камень-в-Лесу где-то там, да? Я туда иду.

Найя повела плечами в знак согласия. Из сновидения с Таврой она знала, что Камень-в-Лесу находится в середине пути между Согом и Ха’раром.

– Можно я к тебе присоединюсь?

Вопрос прозвучал настолько вежливо, что Найя в целом была согласна, но представила себе всевозможные опасности, которые могут им встретиться. В ее воображении каждая ситуация серьезно усугублялась: она представляла, как защищает спритонского сказителя песен, который не смог бросить бола, чтобы спасти свою жизнь.

– Не могу сказать наверняка… – произнесла Найя. Она ощутила, как на языке вертятся слова отказа, и пока их вкус не захватил ее, остановилась и повернулась к пареньку.

Они оказались лицом к лицу. Она знала, что это нечестно по отношению к ним обоим, но понимала, что так будет лучше, чем пытаться просто подсластить неизбежное.

– Послушай, Сказитель Песен. Мне нужно побыстрее прийти в Ха’рар, чтобы передать сообщение Аль-Модре. Я не представляю, сколько дней я на это потрачу, но я не могу терять время на…

Он поднял руки.

– Тебе не надо возиться со мной. Я обещаю, я…

– Ты даже бола бросить не в состоянии!

Его уши снова поникли, и он закусил губу. Щеки вспыхнули от чувства вины, но она стояла на своем. И она сказала правду.

– Зато я могу быть полезен в другом, – сказал он. – По крайней мере, я не буду тебе мешать. Может, я не умею охотиться, но я умею готовить, и я поведаю тебе хорошие песни.

– Песни не помогут в моем путешествии, – ответила Найя.

Она не лгала, но в животе в знак протеста немного заурчало.

Кайлан уловил момент ее сомнений и настойчиво добавил:

– Я могу делать записи о нашем путешествии в обмен на твою защиту от руффнавов и… и физзгигов!

Из Найи непроизвольно вырвался лающий смешок при одной только мысли об этом. Она быстро взяла себя в руки, но было поздно: улыбка уже не сходила с ее лица. Она попыталась обуздать себя, но губы предательски продолжали улыбаться.

– Во-первых, – сказала она, – нет никакой необходимости записывать мое путешествие и рассказывать мне песни у костра. Во-вторых, я очень надеюсь, что на свете не найдется ни одного гельфлинга, которого придется защищать от физзгига!

– Но в песне «Джарра-Джен и брюхо Короля» Король Физзгиг пожирает Джарра-Джена целиком, – решительно ответил ей Кайлан.– «Побег из гигантского брюха – трюк непростой; Джарра-Джен, да-да, пощекотал глотку Короля зеленым листом…»

– Звучит глупо, – прервала его Найя, но от одной мысли о том, как физзгиг проглатывает кого-то целиком – что за бред! – она едва не рассмеялась.

А Джарра-Джен, должно быть, ну очень маленький герой. Однако уговоры Кайлана возымели силу, и в голове у нее возник курьезный образ: пушистый красно-оранжевый меховой шарик, столь огромный, что в нем может спокойно стоять герой-гельфлинг. Не сдержавшись, она опять чуть не прыснула со смеху.

В попытке унять веселье, она отвернулась, а Кайлан продолжал:

– «И поскольку Король никак не рыгал, Джарра-Джен развернулся и пощекотал его с другой стороны, чтобы Король испустил большой…»

Найя расхохоталась, не в состоянии сдерживаться. История была не настолько забавной, но она не смеялась с тех пор, как покинула родной дом, и ей так нравилось ощущение, что не хотелось останавливаться.

Смех был сродни дружескому костру и с каждым разом становился сильнее. Костяшками пальцев она вытерла проступившие в уголках глаз слезы, похихикала еще немного и продолжила путь.

На сей раз Кайлан не пошел за ней, будто наконец-то что-то понял. Он стоял тихо и печально, держась за лямки сумки и в отчаянии глядя на Найю; наконец она сбавила шаг и с легким вздохом обернулась.