Рокунова прикрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Плотносжатые губы и странный блеск в глазах насторожили его. Она смотрела на негоисподлобья, сжимая что-то в правой руке. Рукав рубашки был мокрый, и каплистекали на пол.

– Ливи, где Сергей? – спросил Илюшин, специальноназвав ее «рабочим» именем.

– Хороший мужик твой Сергей. Доверчивый.

Взгляд Макара метнулся к предмету в ее руке – на долюсекунды ему показалось, что это пистолет и девушка сейчас выстрелит в него. Ноэто был всего лишь телефон.

– Где он, я тебя спрашиваю? – резко сказал Илюшин,вставая.

Он уже понял, что все пошло наперекосяк, но еще надеялся,что ошибся в своих предположениях и стоящая перед ним женщина имеет в видучто-то иное… Но Алька быстро подошла к нему и перевернула телефон кверхуэкраном.

– У тебя очень мало времени на то, чтобы выслушатьменя, а повторять я не буду, – сухо предупредила она. – Твой другсейчас здесь…

Она нажала на кнопку, и на экране развернулась фотография. Дажеслабенькой мобильной камеры хватило, чтобы запечатлеть картинку: на днемаленького бассейна лежал Сергей в позе спящего на животе человека, повернувголову вправо. Алька увеличила снимок, и Макар увидел, что глаза Бабкиназакрыты.

– Он без сознания, – спокойно сказала Алька, покаИлюшин молча смотрел на фотографию. – Дверь в коридор закрыта изаблокирована. Это его телефон, видишь?

Илюшин видел. Это действительно был телефон Сергея. Дажеесли бы он не узнал модель, характерные царапины на корпусе не дали бы емуошибиться: Бабкин не любил часто менять телефоны и пользовался одним и тем жедо тех пор, пока тот окончательно не изнашивался.

– А теперь посмотри… – сказала Рокунова, когдаМакар перевел взгляд на нее.

Она подняла левую руку – в ней был зажат маленький черныйбрелок. Палец лежал на выпуклой кнопке.

– Здесь все автоматизировано до предела, –пояснила Алька. – Эта штуковина придумана специально для нас. Нажимаю накнопку – в «кастрюльке» включается вода. Она набирается за две минуты. Япоставила температуру на семьдесят градусов.

Илюшин выбросил руку так молниеносно, что, если бы Алька небыла к этому готова, брелок был бы уже у него. Но она знала, что он поступитименно так, и успела отпрыгнуть в сторону.

– Еще раз так сделаешь – и нажму на кнопку, –предупредила она. – Мне терять нечего, понял? Мику я придушила, поэтомумне по-любому нужно выбираться отсюда. Ее, суку, мне не жалко ни капли, она этозаслужила… – лицо Рокуновой исказилось от ненависти, – но твоимдругом я тоже пожертвую.

– Что ты хочешь от меня? – Илюшин быстропросчитывал ситуацию. При любом раскладе получалось, что эта дрянь успеетнажать на кнопку, а он не успеет попасть вниз быстрее, чем за несколько минут.Если она догадалась заблокировать двери, ведущие в лабиринт, то и больше. Нодаже если представить, что он откроет дверь сразу, как только подбежит, Сергейуспеет свариться в семидесятиградусной воде. Название «кастрюлька» внезапноприобрело такой ужасающий смысл, что Макар содрогнулся.

– Выведи меня отсюда! – приказала Рокунова.

– Как ты себе это представляешь?! Снаружи охрана.

– Вот именно. Поэтому, если я поведу тебя под дуломпистолета как заложника, мне отсюда не выйти. А если ты поведешь меня, то наспропустят. И пистолета не понадобится.

Илюшин вынужден был признать, что расчет Рокуновой прост иточен. Перигорский дал всему персоналу указания: помогать ему и Бабкину по меревозможностей. Наверняка такие же инструкции получила и охрана.

– Они свяжутся с боссом, когда мы будем выходить, и онзапретит выпускать нас, – быстро сказал Макар.

– Тогда я нажму на кнопку, – пообещалаАлька. – Мне все равно за Микаэллу срок светит… На твоего медведя мнеплевать, а лысому козлу я подлянку устрою напоследок. Все, время вышло!Нажимаю?

Макар посмотрел ей в лицо. Рокунова была взвинчена докрайней степени: при всех стараниях казаться хладнокровной, она часто дышала, ина виске ее билась короткая синяя жилка. Исчезли привлекательность и кокетство,остались ярость и страх затравленной крысы, готовой кинуться даже намногократно превосходящего силой противника.

«Женщины непредсказуемы», – вспомнил Макар словаПеригорского, с каждой секундой убеждаясь в мысли, что Алла действительнонажмет на кнопку. Нажмет, не задумываясь о последствиях. «А если Серега рассердилее во время разговора, то она сделает это с большой охотой».

– Пошли. – Илюшин, не раздумывая больше, двинулсяк выходу.

– Возьми меня под руку и веди так, как будто хочешь сомной расправиться, – приказала Рокунова.

«Не так уж далеко от истины».

– Быстро, быстро!

Они бежали по коридорам, замедляя шаг, когда встречалилюдей. Но на них почти не обращали внимания. Расчет Рокуновой срабатывал: всевидели, как ее ведет, ухватив за предплечье, человек Перигорского.

Завернув за угол, она на ходу, не останавливаясь, залезла вкарман его джинсов и, вытащив портмоне, сунула себе в нагрудный карман рубашки:

– Фотографию любимой женщины верну при случае.

Поворот направо, еще один, вниз по лестнице, коридор, сновалестница – и все быстро, быстро, почти бегом! Макар пытался сориентироваться,но все мысли из головы начисто выбивала показанная фотография: Бабкин, безсознания лежащий на дне чаши. «Как же она его вырубила?!»

– Сейчас мы выйдем из здания, – предупредилаАлька. – До ворот будет совсем недалеко. Не вздумай фокусничать, понял?

Перед дверью Макар на мгновение остановился, взглянул ей вглаза.

– Не трать слов, – посоветовала Рокунова. –Они тебе понадобятся, когда будешь объясняться с лысым.

Илюшину захотелось ударить ее – так, чтобы она потеряласознание с одного удара, и брелок вывалился бы у нее из пальцев. Но он понимал,что Рокунова может успеть нажать на кнопку. К тому же уже в следующую секундуон осознал, что хотел ударить ее не для того, чтобы обезвредить, а потому, чтосейчас она вызывала в нем холодную ярость, какой не вызывала до нее ни однаженщина. Перед ним была хитрая, расчетливая стерва, которая сперва обманула ихобоих, притворившись невинной овцой, затем заманила Сергея в ловушку иоглушила, а теперь пользуется им, Макаром, как отмычкой для выхода из своейтюрьмы. И он сам выводит ее из «Артемиды»!

– Хватит рефлексировать, двигаемся! И запомни: теперьжизнь твоего друга зависит только от того, насколько ты будешь убедителен!

Она толкнула дверь, и они вышли из здания, стоявшего ближепрочих к воротам. В лицо Илюшину ударил ветер, показавшийся ему после теплыхпомещений клуба колючим, как зимний. Только теперь он сообразил, что Рокуноваодета в одну рубашку и босоножки, и мельком подумал о том, что, наверное,снаружи ее ждет машина с сообщником.