Демьян – выплачивающий возмещение за проступок брата... двагода назад покончившего с собой в тюрьме Тирамису...

Хасан... Хасан, пожалуй, нормальный... Дверь пискнула ипроизнесла:

– К вам посетитель, капитан.

– Открыть.

Вошел Хасан. Огляделся.

– Приятная каюта, капитан.

– Садись, – не вставая, произнес Алекс. – В баре неплохойвыбор.

– О, марсианский самогон, – глянув на стол, восхитилсяХасан. – Если позволите...

– Конечно.

Алекс подождал, пока Хасан нальет себе порцию, сказал:

– Полагаю, ты пришел не за выпивкой. Или не только завыпивкой.

– Верно. – Хасан понюхал стакан. – Здесь мы можем говоритьсвободно. Я проверил все цепи... да и датчики разрешают... – Он мимолетнопоказал крошечный прибор, надетый на запястье под рукав рубашки. На приборемерцал зеленый огонек. – Тут нас Розочка не услышит. Все работающие микрофонызамкнуты на сервисные службы...

Осушив стакан одним глотком, он блаженно улыбнулся:

– Мед и полынь... Изумительная вещь. Никогда не пробовал.Хотя на мой взгляд слегка приторно...

– Ты что-то придумал?

– Да. Мы ведь не обязательно должны победить в бою, капитан?Достаточно просто «совершить невозможное»? Спасти корабль в такой ситуации,когда Роза не видит выхода?

– Насколько я понял – да. – Алекс сел на кровати.Внимательно посмотрел на Хасана. Потом – на пустой стакан.

– Я предлагаю диверсию, капитан. У нас в экипаже нетэнергетика, реакторы корабля работают в автоматическом режиме. Я кое-чтопосчитал. Контуры теплозаборника дублированы, есть еще и резервный контур. Ноего мощность недостаточна, чтобы реакторы функционировали в форсированномрежиме... А из двух основных контуров второго реактора – один в ремонте. Как яполагаю, крысы погрызли трубы. Безобразие в общем-то, такие структуры надозащищать от грызунов... Так вот, если в ходе орбитального маневрирования нампотребуется вся мощность... к примеру, какой-нибудь пассажирский корабльокажется в опасной близости... а тут случайно откажет основной контурохлаждения... Скажем – лопнет трубопровод. Ремонтные роботы в горячей зоне ипри форсированном реакторе не выдержат – у них накроются управляющие цепи.

– Хасан, ты спятил? – только и спросил Алекс. – Мы взорвемкорабль.

– Не бойтесь, капитан. Я все рассчитал. Когда накроетсяосновной контур, я войду в горячую зону и закрою пробоину пластырем. Времени наманевр хватит.

– А тебя – хватит? Ты не специализирован как энергетик. Еслизайдешь в горячую зону – через час умрешь.

– Час или два, верно. Но нам этого хватит. Вы возьмететрансмиттер и сольете мое сознание в гель-кристалл Розы. Потом клонируете моетело... на Геральдике я вовсе не настаиваю, технологии Гедонии ничуть не хуже. Подращиваетеего – и вписываете меня обратно. Полгода – и я снова с вами! Роза вынужденабудет признать, что экипаж спас ее в безвыходной ситуации. Наша чистая прибыль,даже с учетом нового тела, составит...

– Хасан, ты спятил. Ты не сумеешь наложить пластырь. Вгорячей зоне ты сразу вырубишься от болевого шока.

– Ничего, я заранее накачаюсь анальгетиками – быстро ответилХасан.

Алекс вздохнул. Спросил:

– Самогон был вкусный?

– Да... вполне.

– Мед и полынь, да?

Хасан молчал, подозрительно глядя на капитана.

– Хасан, какая генетическая специализация полностьюблокирует ощущения?

– Где я прокололся? – спросил Хасан. Покосился на бутылку.Налил еще немного.

– Это редкий сорт. Он не сладкий. Он соленый. Очень соленый.

Хасан вздохнул и отставил стакан.

– Правильно, – сказал Алекс. – Не переводи попустублагородный напиток.

– У меня самый обычный набор генетических изменений, –сказал Хасан. – Но при перестройке генома была допущена ошибка. Я родилсяслепым, глухим, лишенным обоняния, тактильной чувствительности и вкусовыхощущений. Короче – с полностью заблокированной сенсорикой. Что-то там не вышлос миелинизацией нервных волокон...

– Блин... – прошептал Алекс.

– Компания, производившая операцию на зародыше, призналасвою вину, – спокойно продолжал Хасан. – Моим родителям предложили новогоребенка, бесплатно и с любой специализацией, а за бракованным – пожизненныйуход... Либо – максимально возможную реабилитацию родившегося. Они выбраливторое, за что я им благодарен. Иначе лежал бы сейчас в госпитале, кушал черезтрубочку в вене и ходил под себя... Меня оперировал великий хирург. Мненарастили новые зрительные и слуховые нервы. Восстановили вестибулярныйаппарат. Даже частично вернули тактильную чувствительность. Но очень немного.Запахи, вкусовые ощущения – этого попросту нет. Секс – тоже не для меня.

Он помолчал, с улыбкой глядя на Алекса. И закончил:

– Но зато я не чувствую боли. Я смогу выполнить ремонтныеработы в горячей зоне.

– Новое тело вернет тебя нормальное восприятие мира?

Улыбка вдруг исчезла с лица Хасана.

– Нет... наоборот, я лишусь зрения и слуха...

– Хорошо, что мы это сообразили сейчас, да? – спросил Алекс.– А не в тот момент, когда тебе надо было идти в горячую зону.

– Капитан...

– Иди на свой пост, Хасан. И не вздумай устраивать диверсий.Помимо всего прочего – это неспортивно.

– Капитан, но мы не должны сдаваться! Дьявол с ней, сГедонией, но наш экипаж...

– Хасан, оставь меня. Я должен подумать.

Хасан молча допил самогон. Обиженно посмотрел на Алекса. Ивышел.

Некоторое время Алекс сидел на койке, глядя перед собой.

Потом тихонько засмеялся.

Укротители? Самая знаменитая команда в галактике?

Калеки...

– Сервис, – произнес он.

– К вашим услугам.

– Я хочу говорить с центральным компьютером корабля.

Задержки ответа не было, ему сразу ответил другой голос.

– Что-то случилось, капитан?

– К счастью нет, Роза. Ты можешь появиться?

Посреди каюты возникла девушка – юная, совершеннообнаженная, нарисованная яркими до ненатуральности красками в азиатскойтрадиции.