— У вас сохранились эти письма? — спросил я. Она кивнула.

— Продолжайте, — попросил я. — Что было дальше?

— Случилось то, что неизбежно должно было случиться, —ответила она. — В Техасе появилась куколка, и вдовец-миллионер быстро попалсяна ее крючок.

— Она женила его на себе?

— Женила, и он так и остался висеть на ее крючке.Естественно, что его жена глубоко возненавидела меня. Я хорошо понимала, чтоона постоянно капала ему на мозги, настраивая против меня. Тон его писем резкоизменился, он написал мне сразу после свадьбы и сообщил, что по понятнымпричинам он внесет в свое завещание некоторые изменения, но при этом оставитмне третью часть наследства. Позже он известил меня, что все свое имущество вТехасе он полностью оставляет своей жене, но завещает мне свое имущество, расположенноев Калифорнии. Еще через пару месяцев я получила уведомление о том, что он подешевке распродал все свое калифорнийское имущество и превратил в наличные.Вскоре он умер, и по его завещанию оказалось, что все, за исключением участказемли в районе Сан-Бернардино, досталось его жене. Этот участок, вместе спятнадцатью тысячами долларов, перешел по наследству к его племяннице ИвоннеКлаймер.

— Значит ли это, что мать Ивонны к тому времени умерла?

— Полагаю, что так. Она либо умерла, либо чем-нибудь неугодила жене дяди Аарона. Честно говоря, у меня не осталось горького осадка отэтой истории. Я не погрешу против истины, если скажу, что деньги не главное вмоей жизни. Я не стремлюсь к богатству, но хотела бы иметь достаточно денег,чтобы не беспокоиться о завтрашнем дне. Девушка, которая не разгибаясь сидит запишущей машинкой, не может не беспокоиться о том, что с ней будет, если оназаболеет: заработает артрит, или будет вынуждена оставить работу по другимкаким-то причинам. Я не знаю, сколько денег имел дядя Аарон, но это был большойденежный мешок. Если бы у меня на черный день было несколько тысяч долларов,это облегчило бы мое существование. Такая жизнь подходит мне больше, чем жизньбогатой суки, которая, будучи постоянно окруженной охотящимися за ее деньгамимолодчиками, бездельничает в европейских отелях, проводит ночи в барах. И еще…

— Вы можете выйти замуж, — сказал я ей. — И это даст вамчувство уверенности.

— Замужество пугает меня, оно не прибавляет уверенности вбудущем. Вы выходите замуж. Расстаетесь с независимостью. Рожаете детей.Становитесь домашней хозяйкой, теряете фигуру, душевную энергию и своих друзей.А после всего этого ваш муж оставляет вас ради миража юности… Вы рассказали мнео Друрри Велсе и его первой жене, которая живет в этом городе. Что вы скажете оее судьбе?

— Ну, кое-что от этого остается, — промямлил я.

— Дети? — спросила она.

— Двое.

— А какова ее собственная жизнь?

— Ну, она работает, когда может… Ее здоровье оставляетжелать лучшего.

— Вот об этом я и говорю, — сказала Люсиль. — Меня личнопугает потеря независимости. Я имела немало возможностей выйти замуж, ноотказывалась от этого, потому что никого не любила, хотя несколько раз я все жевсерьез обдумывала предложения руки и сердца. Конечно, я надеюсь, что придетдень, когда я потеряю голову от любви, и тогда мне будет не до рассуждений освоем будущем. Я брошусь в брак очертя голову… Но человека, Дональд, не могутне напугать неизвестность и мысли о том, что может случиться.

— Вам могут пугать мысли о том, что может случиться, ноневозможно предвидеть всего, что с вами может произойти.

— Полагаю, что вы правы.

— Вы должны идти вперед и прожить вашу жизнь так, как вамэто удастся. Постарайтесь наилучшим образом разыграть ваши карты. И улыбайтесь!Нельзя уползти под кровать и спрятаться там от жизни. Вы должны каждую минутужить, должны прожить всю вашу жизнь до самой смерти.

— Знаю, — сказала она, — и пусть у вас не складываетсяложное впечатление, будто я боюсь жизни. Я ничего не боюсь. Теперь я скажу вамодну вещь: как я отношусь ко всей этой истории. Естественно, у меня осталосьгорькое чувство, но я никогда никому об этом не говорила.

— Вы что-нибудь знаете о женщине, которая вышла замуж завашего дядю Аарона?

— О ней я знаю только то, что она значительно моложе его исвадьба была невеселой: без помолвки и всего такого. Они просто сошлись ипоженились. Думаю, он встретил ее где-нибудь в гостинице. Она знала, чегохотела, и действовала уверенно.

— У вас сохранились все письма вашего дяди?

— Сохранились.

— Не теряйте их, — сказал я. — А что вам известно об ИвоннеКлаймер?

— Я была бы сплетницей, если бы пересказывала то, чтослышала о ней. Я незнакома с этой женщиной. На самом деле она не племянница, авнучатая племянница дяди Аарона.

— О’кей, — сказал я. — Теперь мне предстоит разузнать ещекое-что.

— То, что я рассказала, может быть вам полезно, Дональд?

— Откровенно говоря, не очень. Ваш рассказ немного укрепил уменя почву под ногами. Вот и все. Но суть, мне кажется, такова: от всего, чтосвязано с Друрри Велсом, пахнет фальшью, там мог быть фиктивный брак, или ониживут в зарегистрированном браке. Не знаю. Но почему-то это не помешаловступлению в законную силу завещания Аарона Бедфорда.

— Дональд, вы женаты?

— Нет.

— Помолвлены?

— Нет.

Несколько секунд она молчала, потом сказала:

— Это был прекрасный вечер, Дональд. Я давно хотелавыговориться. Но у меня нет никого, кому бы я могла открыть душу. Бог знает,почему я начала откровенничать с вами. Это можно объяснить только тем, что вы…Вы нравитесь мне. Вы мне понравились с той минуты, когда я впервые увидела вас,стоящего возле открытой дверцы машины. В тот момент я подумала, что вы из техдонжуанов, которые пристают к женщинам на улице… В этот вечер я чувствоваласебя очень одинокой. Ну, о делах мы уже поговорили, и теперь, Дональд, пришлапора прощаться… Я рассказала вам все, что знаю, и могу только повторить, что вымне нравитесь и выдержали сегодняшний экзамен с блеском. Если наш прощальныйпоцелуй не будет бесконечным, вы успеете вернуть машину в агентство по прокатуавтомобилей и улететь на последнем самолете в Лос-Анджелес.

Теоретически она была права, но на практике из этого плананичего не получилось. Мне чертовски не повезло — самолет улетел минутой раньшемоего приезда на аэродром.

В субботу наше агентство работает только до двенадцатичасов. Обычно в полдень мы со старшим совладельцем Бертой Кул проводим часовоесовещание, на котором составляем планы работы на следующую неделю. Берта любилапроверять всю нашу документацию и банковские счета каждую неделю, чтобы всегдазнать, как идут дела.