Благодаря Венецианской комиссии, Совет Европы поддерживает политические, законодательные и конституционные реформы в европейских странах и за пределами Европы, в тех странах, которые хотят использовать его опыт, накопленный за семьдесят лет существования в 47 странах-членах.

Российская Федерация широко использовала опыт Совета Европы для целого ряда реформ, в том числе о функционировании местных и региональных властей, а также об отношениях между государством и некоммерческими организациями. Я принимал участие в этих встречах, на которых эксперты Совета Европы и члены российских делегаций вместе работали над указанными реформами.

Сегодня Российская Федерация присоединилась к 81 конвенции Совета Европы из 223, разработанных этой авторитетной организацией. Как в этой связи лишний раз не вспомнить, что первая мысль президента Владимира Путина в самом начале своего первого президентского срока была о приведении российского законодательства в соответствие с европейскими законами?

К сожалению, по мере развития процесса европейской интеграции, роль Совета Европы постоянно снижалась, поскольку его прерогативы постепенно переходили к Европейскому союзу. В итоге его могла бы постичь участь Западноевропейского союза, распущенного в июне 2011 года, если бы в конце 80-х годов не произошли демократические перемены на Востоке Европы. Для этих стран Совет Европы стал чем-то вроде прихожей для вступления в Европейский союз, подготовительным классом для обучения демократии, верховенству закона и правам человека.

Вступление Российской Федерации в Совет Европы в 1996 году придало еще большее значение этой организации, которой была предоставлена уникальная возможность стать тем самым общим домом, Европейской конфедерацией, о которых мечтали Михаил Горбачёв и Франсуа Миттеран. Российская Федерация вступила в Совет Европы с твердым желанием построить большую Европу от Атлантики до Урала, о которой мечтал генерал де Голль, для создания общего правового пространства, охватывающего 47 стран – членов организации, продвижения общеевропейских ценностей во всех областях, входящих в компетенцию Совета Европы. К сожалению, лидеры Европы той эпохи оказались не на высоте этого исторического вызова, и Совет Европы постепенно превратился в задний двор Европейского союза.

Парламентская ассамблея Совета Европы, подлинный мотор этой организации, стала для членов российской делегации настоящей школой европейского парламентаризма. Конгресс местных и региональных властей представляет собой привилегированное место встреч и сотрудничества на местном уровне, необходимом для подлинной демократии. Конференция европейских международных неправительственных организаций при Совете Европы является уникальной площадкой для обмена опытом и сотрудничества между гражданскими обществами нашего континента. Российские НКО с самого начала играли важную и активную роль в работе этой конференции. Европейский молодежный центр, созданный в 1972 году Советом Европы, позволил молодежным организациям из европейских стран обмениваться своим опытом. Наконец, Европейский суд по правам человека представляет собой высшую юрисдикцию в этой области, которая имеет основополагающее значение для любой демократической страны. Вопреки распространенному мнению, дела всех без исключения стран рассматриваются в этом суде. К сожалению, определенные политически мотивированные решения Суда подрывают его авторитет. Но никто не идеален, и Российская Федерация выполняет решения ЕСПЧ.

Мое пребывание в Страсбурге позволило близко познакомиться с большим числом российских политиков, которые играли и продолжают играть важную роль в политической жизни России. Четыре раза в год делегация из 36 российских депутатов и сенаторов прилетала в Страсбург для участия в сессии Парламентской ассамблеи. На каждой из них рассматривалось определенное число острых вопросов, при согласовании которых российские делегаты должны были демонстрировать дипломатическое искусство, чтобы работать со своими европейскими коллегами над текстами непростых резолюций и рекомендаций. По правилам Ассамблеи все российские парламентарии должны были входить в различные политические группы, которые существуют в Ассамблее: Европейская народная партия, Партия консерваторов, либералов и демократов Европы, свободных демократов, объединенных левых, социал-демократов и зеленых. Кроме того, депутаты и сенаторы были распределены по тематическим комитетам: по политическим вопросам, правовым вопросам, контролю за соблюдением прав человека, мониторингу. Российские делегаты активно работали во всех политических группах, в зависимости от своих политических симпатий, и во всех комитетах.

Эта работа давала им уникальный шанс налаживать связи, развивать сотрудничество и полноценно участвовать в политической жизни Совета Европы, которая всегда была очень оживленной, иногда даже чересчур. Я помню жаркие дебаты в Ассамблее в 2002–2003 годах во время второй чеченской войны. Однажды вечером во время сессии Ассамблеи я пригласил российскую парламентскую делегацию в Представительство на коктейль. Поскольку мы виделись несколько раз в год, многие парламентарии стали моими настоящими друзьями. Во время коктейля мне сообщили, что у здания Постпредства собралась группа демонстрантов, протестующая против войны в Чечне. Одним из моих гостей был Владимир Жириновский. Он решил выйти на улицу. Когда он предстал перед изумленными демонстрантами, те бросились к нему просить автографы, чем вызвали гнев у организаторов демонстрации.

Во время моей командировки в Страсбурге я участвовал в подготовке третьего саммита Совета Европы, который прошел в Варшаве 16 и 17 мая 2005 года и завершился принятием политической декларации и плана действий, в которых сформулированы основные задачи организации на ближайшие годы. Главы государств и правительств заслушали своего коллегу из Люксембурга Жана-Клода Юнкера, который подготовил доклад об отношениях между Советом Европы и Европейским союзом. В своем докладе один из немногих глав государств, хорошо знающих Совет Европы, говорил о «большой взаимодополняемости между двумя основными европейскими институтами». Жаль, что его рекомендации не были услышаны, поскольку это могло бы создать лучшее равновесие между двумя организациями, которые на самом деле призваны стать «двумя легкими Европы».

Такое распределение ролей касается, в частности, подготовки Конвенций Совета Европы и директив Евросоюза: между ними должно действовать правило субсидиарности, согласно которому было бы логично разрабатывать правовые нормы в областях, касающихся всех без исключения европейских государств, в рамках Совета Европы как наиболее представительной организации. Впоследствии эти правовые стандарты могли бы быть включены в соответствующие правовые акты Европейского союза и в национальные законы стран – членов Совета Европы.

На мой взгляд, вопреки расхожему мнению, Совет Европы может иметь большое будущее. Пришло время уточнить роль и полномочия каждой организации, существующей сегодня в Европе. Их очень много. Проблема в том, что все эти организации занимаются по сути одним и тем же, и без особой эффективности. Определяя роль каждой из них, необходимо исходить из ее целей, компетенции и той добавленной стоимости, которую она может иметь по сравнению с другими.