Тут память начала услужливо подбрасывать названия другихочерков. «Кормящие огонь», «Поцелуй на озере Саранак». Ужасные названия, но…четвертое место по числу откликов.

Гм-м-м-м.

Где теперь могут быть эти очерки? В «Библиотеке Маринвилла»в Фордхэме[19]? Черт, да они могут лежать и на чердаке его коттеджа вКоннектикуте. Почему бы не взглянуть на них вновь? Их можно было быподредактировать… или… или…

В его мозгу начала формироваться любопытная идея.

— У тебя еще сохранился твой мотоцикл, Джонни?

— Что? — Погруженный в свои мысли, Джонни не понял, о чемэто она.

— Твой мотоцикл. На котором ты ездил.

— Конечно. Стоит в том гараже в Уэстпорте, которым мы,бывало, пользовались. Ты его знаешь.

— Джиббис?

— Да, Джиббис. Теперь владелец сменился, но раньше онназывался «Джибоис гэредж».

Перед мысленным взором Джонни возник яркий образ: он иТерри, днем, полностью одетые, яростно обжимаются за «Джиббис гэредж». На Территогда еще были синие обтягивающие шорты. Ее мать, конечно, не могла одобритьтакой наряд, но, на его взгляд, в этих шортиках, купленных на какой-нибудьраспродаже, Терри выглядела как королева. Попка аккуратненькая, а ноги… ноги непросто спускались до щиколоток, но тянулись до Арктура и дальше. Каким образомони вообще оказались там, среди ржавого железа, выброшенных покрышек иподсолнухов? Он это забыл. Зато помнил, как его пальцы сжимали великолепнуюгрудь Терри, губы целовали ее шею, а она, обеими руками обхватив его за талию,притягивала Джонни к себе, чтобы его затвердевший член сильнее вжался в ееживот.

Он опустил руку между ног и не удивился тому, что обнаружил.Жив еще курилка, жив!

— …написать новые, а может, и книгу. Джонни вернул руку наподлокотник кресла.

— А? Что?

— Ты не только старый, но еще и глухой?

— Нет. Я вспомнил, чем мы как-то раз занимались заДжиббисом.

— А-а. В подсолнухах, да?

— Совершенно верно.

Последовала долгая пауза. Терри раздумывала, следует лиразвивать эту тему. Джонни надеялся, что решение будет принято положительное,но он ошибся.

— А что, если тебе проехаться по стране на своем мотоцикле,пока у тебя еще хватает сил завести двигатель и ты снова не начал пить?

— Ты с ума сошла? Я не сидел в седле уже три года, Терри, иу меня нет ни малейшего желания ездить на мотоцикле. К тому же со зрением уменя нелады…

— Так наденешь очки!

— И рефлексы не такие, как прежде. Это еще вопрос, умер лиДжон Чивер от алкоголизма, но вот Джон Гарднер определенно отправился в поездкуна мотоцикле и по дороге сцепился с деревом. Стычка закончилась не в егопользу. Случилось это в Пенсильвании. Я ездил по той дороге.

Терри не слушала. Она относилась к тем немногим людям,которые умели не слушать его, отдавая предпочтение собственным мыслям.Наверное, это была вторая причина, по которой они развелись. Ему не нравилось,когда его игнорируют.

— Ты пересечешь всю страну на мотоцикле и соберешь материалдля нового цикла очерков, — гнула она свое. Голос Терри звучал очень бодро. —Если добавить к ним лучшие из написанных ранее, сведя их в первую часть, тополучится приличных размеров книга. «Американское сердце. 1966–1996. ОчеркиДжона Эдуарда Маринвилла». — Она захихикала. — Кто знает, может, о тебе вновьнапишет Шелби Фут. Ты его ценил больше других, так ведь? — Она помолчала,дожидаясь комментария. А когда его не последовало, вновь спросила, слушает лион ее.

— Да, слушаю. Извини, Терри, но мне надо идти. У менявстреча.

— С новой подружкой?

— С ортопедом.

— Береги себя, Джонни. И советую тебе подумать о возвращениик «Анонимным алкоголикам». Хуже-то не будет.

— Это точно. — Но думал он о Шелби Футе, однажды назвавшемего единственным ныне здравствующим американским писателем масштаба ДжонаСтейнбека. И Терри права, среди всех похвал эту он выделял особо.

— Полностью с тобой согласна. — Она помолчала. — Джонни, стобой все в порядке? У меня такое ощущение, будто мыслями ты где-то далеко.

— Все отлично. Передай детям привет.

— Всегда передаю. Они отмахиваются, но я передаю. Пока.

Джонни не глядя положил трубку на рычаг, а когда телефонныйаппарат свалился на пол, даже не повернулся. Джон Стейнбек со своей собакойпересек страну в кемпере. А он, Джонни, практически не ездил на своем«харлей-дэвидсон-софтейле» с объемом цилиндров 1340 кубических сантиметров. Не«Американское сердце». Тут Терри не права, и не только потому, что нескольколет назад на экраны вышел фильм Джеффа Бриджа с таким названием. Не«Американское сердце», а…

— «Путешествие с «харлеем»[20], — пробормотал Джонни.

Нелепое название, смешное название… но разве оно хуже, чем«Смерть во второй смене» или «Кормящие огонь»? Пожалуй, название сработает,привлечет внимание. Джонни привык доверять своей интуиции, а тут он чувствовал,что попал в точку. Он сможет пересечь всю Америку на своем кремово-красном«софтейле» от Коннектикута на Атлантическом побережье до Калифорнии, той еечасти, что граничит с Тихим океаном. Книга очерков может заставить критиковпо-новому взглянуть на Маринвилла, может даже попасть в список бестселлеров,если… если…

— Если она будет написана с открытым сердцем. — СердцеДжонни стучало, как паровой молот, но впервые его это не пугало. — Так, какписал Стейнбек.

Он поднял телефонный аппарат с пола и набрал номер своегоагента.

— Билл, я вот тут сижу, думаю об эссе, которые я написал вмолодости, и у меня возникла фантастическая идея. Поначалу ты, возможно,решишь, что я сбрендил, но, прошу тебя, выслушай до конца.

4

Когда Джонни поднялся по песчаному откосу на дорогу, онувидел копа, который стоял позади «харлея» и переписывал в блокнот его номернойзнак. Этот коп был гигантом, ростом никак не меньше шести футов и шести дюймов,а весом за двести семьдесят фунтов.