– Я с детства боялась высоты! – не переставая, хныкала она.

Один раз мисс Прайс даже заявила, что возвращается, но,посмотрев вниз, позеленела еще сильнее и неохотно согласилась идти дальше.

Доктор Жерар держал палку между ней и пропастью, создаваяиллюзию перил, и мисс Прайс признала, что это помогает справиться сголовокружением.

– У вас когда-нибудь были неприятности во время подъема сюдас пожилыми людьми? – спросила Сара у драгомана Махмуда, который, несмотря насвои габариты, не проявлял никаких признаков усталости.

– Всегда сплошные неприятности, – безмятежным тономсогласился он.

– Тем не менее вы их берете?

Махмуд пожал толстыми плечами:

– Они платят деньги за то, чтобы все это видеть.Проводники-бедуины очень умелые – они хорошо справляются.

Наконец добрались до вершины. Сара затаила дыхание.

Вокруг и внизу расстилались кроваво-красные скалы – едва литакое зрелище можно было увидеть где-нибудь еще. Стоя на вершине в чистомутреннем воздухе, они ощущали себя богами, созерцающими низменный мир,погрязший в крови и насилии.

Махмуд объяснил им, что это место служило дляжертвоприношений, и показал желоб, выдолбленный в камне прямо у их ног.

Сара отошла от остальных, чтобы не слышать фраз, бойкослетающих с языка словоохотливого драгомана. Она села на камень, запустивпальцы в густые черные волосы и глядя на мир у своих ног. Вскоре онапочувствовала, что рядом кто-то стоит, и услышала голос доктора Жерара:

– Теперь вы можете оценить выбор дьяволом места дляискушения, о котором повествует Новый Завет. Сатана привел Господа нашего навершину горы и показал ему мир. «Все это дам Тебе, если, падши, поклонишьсямне».[26] Когда глядишь на материальный мир сверху, неизмеримо сильнееискушение быть его властелином.

Сара согласилась, но Жерар не без удивления заметил, что еемысли блуждают где-то далеко.

– Вы о чем-то задумались, – заметил он.

– Да, верно. – Она обернулась к нему. – Чудесная идея –устроить здесь жертвенник. Иногда мне кажется, что жертвы необходимы… Я имею ввиду, что люди слишком высоко ценят жизнь. Смерть не так страшна, как мыдумаем.

– Если вы так чувствуете, мисс Кинг, вам не следоваловыбирать карьеру медика. Для нас смерть всегда будет врагом.

Сара поежилась:

– Очевидно, вы правы. И все же смерть часто решает всепроблемы. Иногда она даже делает жизнь полнее…

– «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобывесь народ погиб»,[27] – серьезно процитировал Жерар.

Сара удивленно посмотрела на него:

– Я не имела в виду… – Она оборвала фразу, увидев, что к нимприближается Джефферсон Коуп.

– Потрясающее место! – воскликнул он. – Я рад, что неупустил эту экскурсию. Должен признаться, что, хотя миссис Бойнтонзамечательная женщина – я восхищаюсь ее решимостью отправиться сюда, –путешествовать с ней нелегко. У нее слабое здоровье, и, полагаю, это, вполнеестественно, делает ее слегка невнимательной к чувствам других. Ей, кажется,даже не приходит в голову, что ее семья могла бы иногда ходить на экскурсии безнее. Она так привыкла видеть, как они хлопочут вокруг нее, что даже не думает…– Он не договорил. На его приятном лице отражались смущение и беспокойство. –Понимаете, недавно я услышал кое-что о миссис Бойнтон, и это меня оченьрасстроило.

Сара вновь погрузилась в свои мысли – голос мистера Коупазвучал в ее ушах, подобно отдаленному журчанию ручья, – но доктор Жераросведомился:

– Вот как? И что же вы слышали?

– Мне рассказала это одна леди, которую я повстречал в отелев Тиверии. Речь шла о девушке, которая была в услужении у миссис Бойнтон. Этадевушка… – Мистер Коуп покосился на Сару и понизил голос: – Она собираласьпроизвести на свет ребенка. Старая леди знала об этом, но была добра к девушке,однако за несколько недель до родов она выгнала ее из дома.

Доктор Жерар приподнял брови.

– Та-ак! – задумчиво протянул он.

– Дама, с которой я говорил, казалась уверенной в своихсловах. Не знаю, согласитесь ли вы со мной, но я считаю этот поступок жестокими бессердечным. Не могу понять…

– И тем не менее постарайтесь, – прервал его доктор Жерар. –Уверен, что инцидент доставил миссис Бойнтон немалое удовольствие.

Мистер Коуп выглядел шокированным.

– Я не могу в это поверить, сэр! – воскликнул он. – Такоепросто непостижимо!

Доктор Жерар негромко процитировал:

– «И обратился я, и увидел всякие угнетения, какие делаютсяпод солнцем: и вот слезы угнетенных, а утешителя у них нет; и в руке угнетающихих – сила, а утешителя у них нет. И ублажил я мертвых, которые давно умерли,более живых, которые живут доселе. А блаженнее их обоих тот, кто еще несуществовал, кто не видел злых дел, какие делаются под солнцем».[28] –Помолчав, он добавил: – Дорогой сэр, я посвятил свою карьеру изучению странныхявлений, которые творятся в человеческой психике. Нельзя видеть в жизни толькосветлые стороны. Традиции и обычаи повседневного существования скрывают засобой немало причудливого. Например, удовольствие от жестокости ради самойжестокости. Но и под этим кроется кое-что еще – отчаянное желание бытьоцененным по достоинству. Если это желание не осуществлено, человек прибегает киным способам доказать свою значимость. И тут возможны любые извращения.Привычка к жестокости, как и всякая другая, может культивироваться и овладетьчеловеком полностью.

Мистер Коуп кашлянул.

– Думаю, доктор Жерар, вы слегка преувеличиваете. А воздухздесь, право, просто чудесен.

Он отошел, а Жерар усмехнулся и снова посмотрел на Сару. Онасидела, нахмурив брови, и казалась ему похожей на молодого судью, выносящегоприговор.

Мисс Прайс нетвердым шагом подошла к ним.

– Мы собираемся спускаться, – сообщила она. – Я боялась, чтомне с этим не справиться, но гид уверяет, что спуск пройдет по другому, болеелегкому маршруту. Искренне на это надеюсь, так как с детства боялась высоты…

Они спускались по высохшему руслу реки. Хотя и здесьвстречались осыпи, чреватые опасностью для лодыжек, но отсутствовалиперспективы, вызывающие головокружение.