В этот момент вернулись остальные. Гид казался наиболееусталым из всех троих. По пути в Амман он не сообщил почти никакой информации идаже не упоминал о евреях, за что все были ему глубоко признательны. Егострастные и многословные жалобы на их пороки всем действовали на нервы.

Теперь дорога, извиваясь среди кустов олеандра, усыпанных розовымицветами, свернула на восток от Иордана.

В Амман путешественники прибыли во второй половине дня ипосле краткого осмотра греко-римского театра рано легли спать. Завтра раноутром им предстояла долгая поездка через пустыню в Маан.[25]

Выехали в начале девятого. В автомобиле царило молчание.День был жарким, и к полудню, когда они остановились для ленча на природе,духота стала невыносимой. Пребывание в замкнутом пространстве с тремя другимичеловеческими существами раздражало каждого.

Леди Уэстхолм и доктор Жерар затеяли спор о Лиге Наций. Ледибыла ярой ее сторонницей, а француз, напротив, отпускал на ее счет ядовитыезамечания. От позиции Лиги в отношении Абиссинии и Испании они перешли кпограничному конфликту в Литве, о котором Сара никогда не слышала, а от него –к деятельности по подавлению наркобизнеса.

– Вы должны признать, что проведена колоссальная работа! –настаивала леди Уэстхолм.

Доктор Жерар пожал плечами:

– Возможно. И за колоссальные деньги.

– Но дело крайне серьезное. Благодаря закону об опасныхнаркотических веществах… – И спор разгорелся с новой силой.

– Так интересно путешествовать с леди Уэстхолм! –прочирикала мисс Прайс.

– Да неужели? – ядовито отозвалась Сара, но мисс Прайс незаметила сарказма и продолжала радостно щебетать:

– Я часто видела ее имя в газетах. Прекрасно, что женщинымогут заниматься политикой и отстаивать свои интересы. Я всегда рада, когдаженщина чего-то добивается.

– Почему? – свирепо осведомилась Сара.

Мисс Прайс застыла с открытым ртом.

– Ну… – растерянно пролепетала она, – просто приятно, чтоженщины тоже на что-то способны.

– Я не согласна, – возразила Сара. – Приятно, когда любойчеловек может осуществить что-то достойное. И не важно, мужчина это илиженщина.

– Ну конечно, если смотреть на это с такой точки зрения… –Мисс Прайс выглядела слегка обиженной, и Сара добавила более мягко:

– Простите, но я ненавижу эту дифференциацию полов.«Современная девушка обладает сугубо деловым отношением к жизни» и томуподобное. Все это выдумки! Некоторые девушки деловые, а некоторые – нет. Точнотак же некоторые мужчины сентиментальны и тупоголовы, а некоторые обладаютясным и логичным умом. Существуют разные типы интеллекта, а пол имеет значениетолько в сексуальных вопросах.

Покраснев при слове «сексуальный», мисс Прайс переменилатему.

– Жаль, что здесь совсем нет тени, – пробормотала она. –Хотя пустыня чудесна, не так ли?

Сара кивнула.

Пустыня действительно чудесна, думала она. Люди не тревожатее своими утомительными дрязгами… Здесь забываешь о личных проблемах. Сарачувствовала, что наконец освободилась от Бойнтонов – освободилась от странногожелания вмешаться в жизнь людей, чьи орбиты даже отдаленно не соприкасались сее собственной. Пустыня дарует мир и покой…

К сожалению, Сара наслаждалась им не в одиночестве. ЛедиУэстхолм и доктор Жерар покончили с наркотиками и теперь спорили о простодушныхмолодых женщинах, которых зловещим образом экспортировали в аргентинскиекабаре. Обсуждая эту тему, доктор Жерар проявил легкомыслие, которое ледиУэстхолм, лишенная, как всякий истинный политик, чувства юмора, сочла весьмаприскорбным.

– Продолжим! – возвестил драгоман и вновь заговорил о зловредностиевреев.

Примерно за час до захода солнца они наконец прибыли в Маан.Странные люди с дикими физиономиями окружили машину. После краткой остановкипутешественники двинулись дальше.

Глядя на плоскую пустынную местность, Сара недоумевала, гдеможет находиться скальный город Петра. На мили вокруг не было видно ни гор, нихолмов. Значит, до конца путешествия еще очень далеко.

В деревне Айн-Муса машину пришлось оставить. Здесь ихожидали лошади – жалкие тощие клячи. Мисс Прайс беспокоило то, что ее полосатоеплатье не подходит для верховой езды. Леди Уэстхолм благоразумно облачилась вбриджи, не слишком подходящие к ее фигуре, но, безусловно, практичные.

Проводники вели лошадей по скользкой тропинке. Каменистаяпочва осыпалась, и животные двигались зигзагами. Солнце клонилось к закату.

Сара очень устала от долгой поездки в душном автомобиле. Еечувства притупились. Ей казалось, что у нее под ногами вот-вот разверзнетсяадская бездна. Извилистая тропинка все время спускалась вниз – казалось, онаведет под землю. Вокруг громоздились красноватые скалы. Сара ощущаланевыносимую духоту – ущелье становилось все более тесным.

«Спускаясь вниз, в долину смерти…» – вспомнила она.

Начало темнеть. Ярко-красные стены ущелья потускнели, носпуск в недра земли продолжался.

«Как фантастично! – мелькнуло в голове у Сары. – Мертвыйгород!»

И вновь, как рефрен, пришли на ум слова: «Долина смерти»…

Зажгли фонари. Лошади все еще петляли по узким проходаммежду валунами. Внезапно скалы отступили, и они выбрались на широкоепространство. Впереди мерцали огнии.

– Это лагерь! – сообщил проводник.

Лошади слегка ускорили шаг, проявив некое подобие энтузиазма– большего им не позволяли голод и усталость. Теперь они двигались по высохшемуруслу ручья. Огни приближались. На фоне утеса виднелся ряд палаток. В скалетемнели пещеры.

Слуги-бедуины выбежали навстречу.

Сара уставилась на одну из пещер, перед которой застылакакая-то фигура. Что это? Гигантский идол?

Впрочем, гигантской фигуру делали мерцающие огоньки. Но онадействительно походила на неподвижного идола, созерцающего угрюмую местность.

Внезапно сердце Сары едва не выскочило из груди.

Ощущение мира и покоя, дарованное пустыней, исчезло. Изцарства свободы ее привели назад в рабство. Она спустилась в это мрачноеущелье, и здесь, словно верховная жрица какого-то древнего, забытого культа иличудовищный распухший Будда в женском облике, восседала миссис Бойнтон…