Берни вскидывает лицо к жестяному потолку лачуги. Челюстьотвисает, сухожилия морщинистой шеи напрягаются, он орет благим матом. Пытаетсявырваться, подавшись назад, но это, должно быть, наихудшее решение, если тебяухватили за кишки. Они все вылезают и вылезают из раны в животе, толстые, каксосиски, возможно, еще переваривающие еду, которую Берни затолкал себе в рот встоловой «Центра Макстона».

И последние слова Чарльза «Чамми» Бернсайда: «ОТПУСТИ МЕНЯ,МАЛЕНЬКИЙ ПОДТИРА-А-А-АЛЫЦИК».

Тайлер не отпускает. Тащит кишки на себя, дергает из стороныв сторону, как терьер, вцепившийся в крысу. Кровь и желтая жижа хлещут из раныв животе Берни.

— Подыхай! — слышит Тайлер свой истеричный крик. — Подыхай,старый козел, ПОДЫХАЙ!

Берни отступает еще на шаг. Рот открывается шире, верхняявставная челюсть падает на землю. Он смотрит на собственные кишки, которыевытягивает из дыры в рубашке правая рука противного мальчишки. И видит нечтоеще более ужасное: белое сияние, окружающее Тайлера. Оно наделяет мальчикасилой, которой у него быть не может. Той самой силой, которая позволяетвытаскивать кишки из живота Берни… и как же это больно, как больно, как бо-о-о…

— Подыхай! — пронзительно кричит мальчишка. — КОГДА ЖЕ ТЫНАКОНЕЦ ПОДОХНЕШЬ?

И вот, пришел, пришел этот миг, Берни падает на колени.

Его туманящийся взгляд фиксируется на «Тазере», и онпротягивает к нему трясущуюся руку. Но прежде чем эта рука хватаетэлектрошокер, свет сознания покидает глаза Берни.

Он не перенес и сотой части тех страданий, которым подвергалсвои жертвы, на большее его дряхлое тело просто не способно. Он хрипит, валитсяна спину, из живота все вылезают внутренности. Но этого и чего-либо еще он ужене чувствует.

Карл Бирстоун, он же Чарльз Бернсайд, он же Чамми Бернсайд,умирает.

На тридцать секунд все замирает. Тайлер Маршалл жив, но этисекунды он мешком висит на левой руке, защемленной наручником в металлическомкольце, правой же крепко сжимает кишки Берни. Сжимает мертвой хваткой. Наконецна его лицо возвращается осмысленное выражение. Он отдает себе отчет, чтоправая рука чуть ли не до плеча забрызгана кровью и слизью, а в пальцах зажатывнутренности мертвеца. Он разжимает пальцы и пытается метнуться к двери, но онприкован к стене, и рывок этот завершается криком, вызванным резкой болью вплече.

«Пока все хорошо, — шепчет ему Джуди-Софи. — Но ты долженвыбираться отсюда, и побыстрее».

Слезы текут по грязному, бледному лицу Тая, он начинаеторать благим матом: «Помогите мне! Кто-нибудь, помогите мне! Я в лачуге! Я ВЛАЧУГЕ!»

***

На стоянке у бара «Сэнд» Док остается на байке, но Нюхачслезает со своего, ставит на подставку и идет к Джеку, Дейлу и Фреду. Джек ужедержит в руках длинный предмет, который привез отец Тая. Фред тем временемсхватился за рубашку Джека. Дейл пытается его остановить, но для Фреда Маршаллаво всем мире остались только два человека: он и Голливуд Джек Сойер.

— Это был он, не так ли? Тай? Это был мой мальчик, я слышалего!

— Да, — отвечает Джек. — Несомненно, он, и, несомненно, выего слышали. — Он побледнел, Нюхач это видит, но в остальном спокоен. И Джекаабсолютно не волнует, что отец пропавшего ребенка дергает его рубашку,вытаскивая из штанов.

Нет, все внимание Джека сосредоточено на посылке.

— Что здесь происходит? — с мольбой спрашивает Дейл. Смотритна Нюхача. — Вы знаете?

— Мальчик в какой-то лачуге, — отвечает Нюхач. — Я прав?

— Да, — кивает Джек.

Фред отпускает его рубашку, рыдая, отступает на шаг. Джекпо-прежнему не обращает на него внимания и не пытается заправить рубашку.Смотрит на посылку. Ожидает увидеть на ней самодельные «марки», пташек,вырезанных с пакетиков сахара, но нет, это обычное почтовое отправление.Получателем указан мистер Тайлер Маршалл, проживающей в доме 16 поРобин-Гуд-лейн во Френч-Лэндинге. Есть и обратный адрес: Мистеру ДжорджуРэтбану, KDCU, дом 4 по Пенинсула-драйв, Френч-Лэндинг. Чуть ниже большимичерными буквами:

ДАЖЕ СЛЕПОЙ ВИДИТ, ЧТО ОКРУГ КАУЛИ ЛЮБИТ ПИВНОЙ КОНКУРС!

— Генри, тебя никто и ничто не остановит, не так ли? —бормочет Джек. Слезы жгут глаза. Щемит сердце от мысли, что теперь емупредстоит жить без ближайшего друга.

— При чем тут дядя Генри? — спрашивает Дейл. — Джек, дядяГенри умер.

Джек, однако, в этом уже не уверен.

— Поехали, — подает голос Нюхач. — Надо добраться до парня.Он жив, но ему грозит опасность. Это ясно как божий день. Поехали. С остальнымразберемся позже.

Но Джеку, который не только слышал крик Тайлера, но и, пустьна мгновение, увидел все глазами Тайлера, разбираться не с чем, за исключениемодного. Не обращая внимания на Нюхача и Дейла, он подходит к плачущему отцуТая:

— Фред.

Фред продолжает плакать.

— Фред, если вы хотите увидеть своего сына, возьмите себя вруки и послушайте меня.

Фред поднимает голову, до щекам катятся слезы. Нелепомаленькая бейсболка по-прежнему сидит на его макушке.

— Что это, Фред?

— Должно быть, приз в конкурсе, который Джордж Рэтбанпроводит каждое лето… «Пивной конкурс». Но я не знаю, как Тай мог что-товыиграть в этом конкурсе. Пару недель назад он горевал из-за того, что забылотправить открытку на конкурс. Даже спросил меня, может, я отправил за негооткрытку, а я… ну, шуганул его. — От этих воспоминаний поток слез по заросшимщетиной щекам усиливается. — Это случилось, когда Джуди… начала вести себястранно… я волновался из-за нее и… спустил собак на Тая. Вы понимаете? — Он тяжелодышит, в горле что-то булькает, адамово яблоко ходит вверх-вниз. — А Тай… онлишь сказал: «Все нормально, папа». Не рассердился на меня, не надулся. Такимуж он был мальчиком. Такой уж он мальчик.

— С чего вы решили привезти биту, этот подарок мне?

— Позвонил ваш друг, — отвечает Фред. — Сказал, чтопочтальон принес посылку и я должен немедленно привезти ее сюда. До вашегоотъезда. Он называл вас…

— Он называл меня Странник Джек.

Фред Маршалл в изумлении таращится на него:

— Совершенно верно.

— Ладно. — Джек кивает. — Нам пора ехать за вашим сыном.

— Я с вами. Охотничье ружье у меня в багажнике…

— Там оно и останется. Поезжайте домой. Приготовьте дом кего приезду. Приготовьте дом к приезду вашей жены. И позвольте нам сделать то,что мы должны сделать. — Джек смотрит на Дейла, потом на Нюхача. — Поехали.