***

Пятью минутами позже машина начальника полицейского участкаФренч-Лэндинга катит на запад по шоссе № 35. Впереди почетным эскортом бок обок едут Нюхач и Док. Хромированные байки блестят на солнце. Деревья зеленымикронами клонятся к дороге.

Приближение к «Черному дому» отдается в голове Джеканарастающим гулом. Он научился при необходимости отсекать этот гул, непозволять ему нарушать мысленный процесс, но все равно неприятно. Дейл передалДжеку один из «ругеров» калибра 357, которые стоят на вооружении полиции, итеперь револьвер заткнут за пояс синих джинсов. Джек удивился, с какимудовольствием взял в руки револьвер, словно давно ждал этого момента. В мире,что раскинулся за «Черным домом», от стрелкового оружия проку не будет, носначала они должны туда попасть, ведь так? А если верить Нюхачу и Доку,радушной встречи ждать не приходится.

— Дейл, у тебя есть перочинный ножик?

— В бардачке, — отвечает Дейл, косится на длинную посылку,которая лежит на коленях Джека. — Полагаю, ты хочешь ее вскрыть?

— Правильно полагаешь.

— Можешь ты мне кое-что объяснить, пока будешь этимзаниматься? К примеру, войдя в «Черный дом», мы должны ожидать, что ЧарльзБернсайд выскочит из потайной двери с топором и начнет…

— Дни, когда Чамми Бернсайд набрасывался на людей, уже впрошлом, — отвечает Джек. — Он мертв. Тай Маршалл убил его. Это мыпочувствовали на автостоянке у бара «Сэнд».

Машину чифа бросает в сторону, через разделительную полосу.Нюхач, увидев этот странный маневр в зеркале заднего обзора, даже оглядывается.Джек машет ему рукой, мол, не обращай на нас внимания, все нормально, и Нюхачвновь смотрит прямо перед собой.

— Что? — выдыхает Дейл.

— Старик, конечно, уже не тот, но, как я представляю себе,Тай проявил завидное мужество. Мужество и хитрость. — Джек думает о том, чтоГенри пощупал Бернсайда за вымя, а Тай его прикончил. Вот это Джордж Рэтбан иназывал командной игрой.

— Как…

— Вырвал из живота внутренности. Голыми руками. Одной рукой.Я уверен, что за вторую его приковали к стене.

Дейл молчит, наблюдает, как мотоциклисты входят в поворот.Ветер треплет волосы, торчащие из-под шлемов (для мотоциклистов на дорогахВисконсина они обязательны). Джек тем временем разрезает коричневую оберточнуюбумагу и достает белую картонную коробку. В ней что-то перекатывается.

— Ты говоришь мне, что десятилетний мальчик выпотрошилманьяка-убийцу. Маньяка-людоеда. И ты каким-то образом это знаешь.

— Да.

— Мне невероятно трудно в это поверить.

— Учитывая, кто его отец, я могу тебя понять. Фред… — На умприходит слово «слабак», но это несправедливо и не соответствуетдействительности. — У Фреда нежное сердце. Джуди, наоборот…

— У нее железная воля, — прерывает его Дейл. — Мне говорили.

Джек невесело улыбается другу. Гудение он запер в маленькойчасти своего мозга, но теперь эта часть верещит, как пожарная сирена. Они почтиу цели.

— Безусловно, — кивает Джек. — И у мальчика тоже. Он…храбрый. — С губ Джека едва не сорвалось другое: «Он — принц».

— И он жив.

— Да.

— Прикован к стене какой-то лачуги.

— Да.

— За домом Бернсайда.

— Вроде того.

— Если я правильно понимаю, лачуга эта где-то в лесу околоШуберт и Гейл-стрит.

Джек улыбается и молчит.

— Ну хорошо. — Дейл тяжело вздыхает. — В чем я ошибаюсь?

— Не важно. И это хорошо, потому что объяснить простоневозможно. — Джек очень надеется, что голова у Дейла крепкая, поскольку вближайшие час или два им предстоит увидеть много такого, от чего может поехатькрыша.

Ногтем он отдирает скотч, который удерживает крышку коробки.Открывает ее. Внутри мягкая бумага. Джек вытаскивает ее, и его глазамоткрывается приз «Пивного конкурса», направленный Таю Маршаллу. Приз, которыйон выиграл, даже не участвуя в конкурсе.

Джек восторженно вскрикивает. Оставшийся в нем мальчишка неможет отреагировать иначе при виде предмета, лежащего в коробке, пусть он самне играл в эту игру после того, как перерос «Малую лигу».[123] Потому что вэтой бите есть что-то особенное, не так ли? Что-то связанное с нашей верой вчистоту спортивного поединка и силой нашей команды. Домашней команды. Котораявсегда лучшая и всегда благородная. Конечно же, Бернард Маламуд[124] это знал.Джек перечитывал его «Самородок» два десятка раз, всегда надеясь на другойконец (в фильме его мечта реализовалась, но этот кинофинал он простовозненавидел), и ему особенно нравилось, что Рой Хоббс называл свою битуУандербоем.[125] И пусть критики несут всякую чушь насчет легенд про короляАртура и фаллические символы: иногда сигара — это просто сигара, которую курят,а бита — просто бита. Большая палка. Что-то такое, чем бьют по мячу, чтобыпотом сделать круговую пробежку.

— Святая корова! — вырывается у Дейла, когда он видит биту.И сразу молодеет. В нем тоже проглядывает мальчишка. Как и в Джеке. Глаза Дейлашироко раскрываются. — Чья бита?

Джек осторожно достает биту из коробки. На ней надпись,черным маркером «Мейджик»:

Таю Маршаллу. Борись и не сдавайся.

Твой друг Ричи Секссон.

— Ричи Секссона, — отвечает Джек. — Кто такой Ричи Секссон?

— Лучший бэттер[126] «Брюэров», — отвечает Дейл.

— Так же хорош, как Рой Хоббс?