— Отцы-основатели! Какие еще нижние города? — опешив, выпалил Лайам.

— Ты откуда вообще? — спросил усатый Сирил, нахмурившись.

— Да ты не видишь, что ли, из Вольных Земель они. А там ничего же не знают о мире, — усмехнулся Авраам.

— Парень. Нижними городами Империя называет все, что находится ниже их. То есть все Великие Города, что стоят здесь, на этом уровне, — рассказал Сирил.

— Господа, поясните мне, как я мог их чем-то раззадорить, если я знать не знаю, где эта ваша Соколиная Империя, никогда там не был, и они тоже не могут знать о моем существовании!

— Это лишь подтверждает, Лайам, что робот оттуда, — проговорила Калисса.

— Да зачем я сдался этой империи! — воскликнул Лайам, все еще пребывая в шоке и замешательстве.

— Империями, наверное, правят принцессы, Лайам, возможно это она, и ты просто ей вдруг понадобился, она устала ждать, когда ты ее сам найдешь, — усмехнулась Калисса. — Тем более, ты с этим не торопишься.

— Соколиной Империй правит император, — поправил Авраам, все еще забавляясь над ними.

— Ну хватит болтать, давай сюда руки. Авраам, надень браслетики и на девицу. Смотри как она зыркает, мне кажется, в этой парочке, она опасней всего.

— Не убивай, Калисса, и мне нужен один в сознании для допроса, — сказал Лайам.

Оба полицейских уставились на него в непонимании. Кажется, у них не укладывалось в головах, то, что только что услышали.

Калисса быстрым движением схватила Авраама за запястье, шагнула ему за спину, выворачивая руку, и крутанула так, что он аж перекувыркнулся через голову и упал.

— Ты сломала мне руку, дрянь!

Сирил достал с пояса дубинку, но очень зря, потому что Калисса просто выхватила ее, каким-то неуловимым движением, играючи, и опустила ему же на голову. Полицейский тоже растянулся на полу.

— Стой, где стоишь, — рявкнул Лайам на библиотекаря, который так и замер за своей стойкой, разинув рот в немом испуге. Он такого еще не видел в своей жизни, чтобы полицейских избивали прямо у него в вестибюле. И, кажется, он так был напуган, что не в силах был куда-то бежать.

Лайам стрельнул глазами по сторонам, в зале больше не было людей, кроме них. Что ж, библиотеки всегда пользуются малой популярностью и не очень людны.

Он подошел к корчащемуся с рукой на полу Аврааму, нагнулся и поинтересовался:

— Ты как?

— Ничего я ему не ломала, только вывернула, — сказала Калисса. — Давай вправлю, надо?

— Не тройгайте меня! Вы кто вообще?! — взвизгнул бедняга, отползая.

— Тише друг, мы только хотим задать тебе несколько вопросов. И лучше тебе ответить, а то моя девочка сегодня не в духе.

— Я ничего не знаю!

— Кто вам передал эту фотографию?

— Принесли утром из канцелярии Соколов!

— У них здесь есть канцелярия? Я думал, ваши города пользуются широкой автономией.

— Нами правит наместник, но они его посадили! Старого забрали, говорят, убили, или держат у себя.

— Наконец у этой империи есть хоть какие-то понятные мне методы, а то я до сих пор слышал что-то невнятное. Но город не часть империи, сам по себе?

— Ну вроде сам! У них только канцелярия здесь. Они просто наблюдают, да бумажки выдают! А так мы сами! Тебе что надо?! Отпустите меня!

— Лайам, ты решил узнать политическое устройство, может лучше уберемся отсюда, пока не прибежали еще? — прошипела Калисса, уперев руки в бока.

— Подожди, я хочу узнать, как фотография, сделанная роботом, про которых тут не знают, попала в руки простым полицейским.

— Я же говорю, из канцелярии принесли! А им, наверное, прислали сверху, из Гнезда!

— Гнезда?

— Простите господин! Вы тоже оттуда? Почему у вас тогда такая одежда? Это так мы здесь называем город Соколиной Империи.

— Стехезис?

— Чего?

— Ты теперь географию с ним решил поучить? — возмутилась Калисса.

— Как называется город Соколиной Империи, Авраам?

— Вы не оттуда? Я не знаю, господин, они называют его просто империя и все.

— Их спецслужбы используют черных роботов?

— Святые духи, что?! У них солдаты в красных доспехах!

— Но эту фотографию сделал черный переливающийся робот, далеко отсюда, и как так вышло, Авраам, что она попала во все участки вашего городишки?

— Я ничего не знаю, господин! Я просто выполняю свою работу!

Калисса дернула за рукав:

— Пошли, Лайам, ты ничего от него не добьешься.

— Подожди. Надо прояснить, кто еще нас ищет. Ты говоришь, это распоряжение империи для всей полиции Каппадо?

— Да.

— Какое обвинение мне приписывают? Что я сделал?

— Никакого. Просто было указание найти этого человека и отправить информацию о его задержании!

— Ничего не понимаю, — пробормотал Лайам. — В Ланиране я тоже в розыске?

— Я не знаю, господин! Ланиран более свободный. Там свой король! Я не знаю!

— Понятно. Надо убираться из Каппадо. Зря мы тут задержались и разгуливали.

— Я говорю тебе об этом все утро! — вспылила Калисса.

— Я думал, это из-за поезда! Авраам, а ты слышал что-то о поезде из Сороса, там кого-то преследуют?

— Что? Я не знаю! Я слышал только, что было происшествие вчера с прибывающим поездом, какие-то хулиганы его остановили перед вокзалом и выпрыгнули. Они заплатили штраф, там никого не преследуют.

— Это хорошо.

— Пошли, Лайам, ну же! — прошипела Калисса.

Лайам поднялся, они выбежали из библиотеки.

Теперь уже не было времени и возможностей для прогулок и посещения достопримечательностей, в отель тоже было опасно возвращаться, к счастью, там ничего не оставили.

Лайам хотел добраться до ближайшего магазина одежды, и что-то подыскать, чтобы не выделяться среди местных. Калисса по-прежнему не желала слушать о платье, но возможно, там бы нашлось что-то, не претившее ее вкусу. Однако, на этой улице прохаживались полицейские. И как вдруг стал замечать Лайам, на улицах повсюду их попадалось много. Кажется, не все они усердствовали и плохо понимали, кого и зачем надо искать, иначе не удалось бы гулять все утро, но Лайам не хотел опять нарваться на бдительных, которые вспомнят о поручении, посмотрят на розданное им фото. К тому же, двое побитых наверняка уже сообщили в свой участок, и начальство могло заняться наглым парнем активнее.

Кое-как, стараясь держаться больших групп людей, они бочком, по тротуару улиц пробрались в бедный квартал, там, хотя бы, они не выделялись одеждой. Потому что расфуфыренной публики здесь не было, одевались в простые штаны и разодранные рубахи, в подобном месте действительно можно было сойти за своих.