ход для прислуги оказался отделан мрамором. Девушка разбросала поисковые щупы.

– Первый этаж пуст.

В остальных комнатах и гостиных царила схожая позолоченная безвкусица. Когда они добрались до роскошной лестницы, ведущей от парадного входа наверх, Лейтис опять на пару секунд замерла, потом сказала.

– Дом пуст кроме двоих на третьем этаже. Судя по отголоскам эмоций, они так увлечены друг другом, что хоть ори, хоть топай – ничего не заметят. Я так полагаю, это судья с любовницей. Заглянем?

Дайви кивнул соглашаясь. И насчёт любовницы – дом явно не знал женской руки хозяйки, уборкой, судя по всему, заведовала прислуга. И насчёт навестить – он как раз приготовил кистень с гирькой, обмотанной тканью в несколько слоёв. Умеючи оглушишь, но не убьёшь.

Минуту спустя оба стояли возле двери спальни, из-за которой раздавались сладострастные хрипы и стоны. Замок оказался закрыт, и механизм был довольно хитрый, Дайви пришлось повозиться. Когда бывший вор кивнул, Лейтис приготовилась. Дальше гвардеец пинком заставил дверь распахнуться, в спальню метнулся шарик света, следом метнулась с двумя длинными кинжалами Лейтис. А уже потом вошёл Дайви.

Любовники от грохота и шума замерли. Испуганно сели на кровати. Лейтис и Дайви рассматривали их со злорадной усмешкой. Опираясь на стену, нервно обнимая и разминая подушку, сидел плешивый краснолицый, с большим животиком мужик лет пятидесяти. Судья. С другой стороны кровати… прикрываясь простынёй, икал от страха парнишка лет восемнадцати.

– Ба-а-а, что я вижу,– промурлыкала Лейтис.

Оба любовника вздрогнули. Судья сразу же затараторил:

– Я заплачу вам золотом… – и осёкся.

Лейтис убрала оружие, поставила напротив кровати стул, села, положив руки на спинку, упёрлась подбородком и посмотрела на судью. Вроде доброжелательно… словно кот на жирную мышь, которой некуда деваться. Дайви остался стоять возле входа, поигрывая кинжалом. Как бы намекал на худший вариант развития событий.

– Заплатите, вы сейчас на всё готовы. А? Это он, – шарик света метнулся парнишке в лицо так, что тот отшатнулся, хотя жара и не чувствовалось, – может спать спокойно. Ему, кроме общественного порицания, ничего не грозит. А вот вы на государственной службе. Что у нас там за оскорбление чести хранителя заветов Единого мужеложеством?

– Если повезёт – пожизненная каторга, – отозвался Дайви.

Судья шумно сглотнул и вцепился в подушку.

– Но можем договориться, – мягко продолжила Лейтис. – Предупреждаю: у меня есть диплом Гильдии. Пусть и низкого ранга, но его хватит инициировать разбирательство и освидетельствование, – судья в отчаянии часто закивал. – Вот и хорошо. Сегодня вам сунули взятку, чтобы вы отправили на каторгу некоего Уллехана, актёра, – судья опять закивал, мол, понимаю. – Так вот. Завтра утром вы рассмотрите дело, найдёте обвинение ложным. Давшего вам взятку – не знаю, как этого парня зовут – отправите на каторгу. Сами придумаете за что. Тогда я завтра не появлюсь ни на суде, ни вообще в ратуше. А дальше вы оба про нас вообще больше никогда не услышите. Моё слово перед Единым.

Судья уже полностью пришёл в себя, торговаться не стал, а покладисто согласился:

– Принимаю. И обещаю всё сделать.

Лейтис кивнула, встала со стула, и вместе с Дайви растворилась в темноте.

***

В ратушу мастер Дермид отправился один. Народу в зале суда было немого – на лавках сидели несколько свидетелей, истцы и родственники обвиняемых. Был и вчерашний парень-стражник. Увидев главу актёров, он посмотрел на него с ненавистью и злорадством. Ровно в девять в сопровождении двух бейлифов вошёл одетый в малиновую мантию и белоснежный напудренный парик судья.

– Суд начат, – зачитал первое дело – обвинение бродячего актёра в краже. Тут же провозгласил: – От имени императора приношу свободному подданному Уллехану извинения и признаю его невиновным. Его задержание было произведено для того, чтобы настоящий преступник ощутил себя в безопасности и не попытался скрыться. Компенсация за ночь в тюрьме будет взыскана с некоего Муилиса, который из личной неприязни сначала оболгал честного подданного, а затем попытался дать суду взятку. То, что некий Муилис при этом находился на момент преступления на службе мормэра, признаю отягчающим обстоятельством. Десять лет каторги. Взять.

Бейлифы тут же выволокли бывшего стражника из зала суда. Причём парень был настолько ошарашен, что не смог произнести ни слова, лишь хватал ртом воздух как выброшенная на берег рыба.

Полчаса спустя старший актёр встретил Уллехана на выходе тюрьмы, а ещё через час фургоны резво катились прочь от Биннса.

Когда караван отъехал на пару километров, Дермид озабоченно уточнил:

– Как бы судья не надумал отомстить.

– О, насчёт этого можете не беспокоиться, – рассмеялась Лейтис. – И судью, и его любовника, сразу как мы выехали за городские ворота, хватил сердечный приступ. Отложенное проклятие школы Жизни.

Дермид ошарашенно посмотрел на девушку:

– Но вы же обещали ему жизнь…

– Я обещала, что он про нас не услышит, – жёстко ответила Лейтис. – К тому же если помните – я обладаю правом единоличного суда. По совокупности преступлений, отягчённых мужеложеством, я приговорила его к смертной казни. И вообще, историю предлагаю считать законченной и забытой.

Девушка перебралась в конец фургона, села, свесив ноги, на бортик рядом с Сойкой и принялась о чём-то с ней болтать, неприкрыто демонстрируя: больше на тему суда и ареста она говорить не желает.

С актёрами события в Биннсе Лейтис обсуждать не хотела, но тем же вечером незаметно отошла в сторону вместе со своими спутниками. Обменяться впечатлениями. Заодно пригласила Дермида. За время пути Лейтис успела оценить не только его обширный жизненный опыт и разностороннее образование, пусть и самоучки, но также острый ум, который умел прозревать многие вещи яснее некоторых императорских советников.

– Когда я сидел в камере, сосед у меня попался, – начал свой рассказ Уллехан. – Молодой ещё парень, сын какого-то местного богатея. Не из города, папа у него торговая шишка в столице провинции. Поговорили мы с ним… И очень неприятно кольнуло. Парень общался со мной так, словно я из дружественной, но чужой страны приехал. Например, из Зимногорья. Причём, как я понял, этих мыслей он не сам нахватался, а от родителей.

Лейтис сорвала веточку хвои с ближней ёлки и задумчиво принялась обрывать иголки:

– Кстати, и поведение судьи вполне в это укладывается. Для него напоминание про императорское уложение чиновников было… Словно забыл он, что есть такое. Значит, вся верхушка местного общества поддерживает идею мятежа. Интересно, а гарнизон?

– Простые солдаты точно за