Пирс разговаривал с кем-то по телефону в библиотеке, кудаРоуан до сих пор еще не заглядывала. В неярком электрическом свете она успелаувидеть кожаную обивку старинной мебели и китайский ковер на полу…

– Послушай, Майк, – втолковывал Лониган, – тыдолжен объяснить доктору Мэйфейр, что старушке было уже девяносто и на этомсвете ее удерживала только необходимость заботиться о Дейрдре. Я хочу сказать,все мы прекрасно понимали, что теперь, когда Дейрдре умерла, ее уход был тольковопросом времени. И пусть доктор Мэйфейр не винит себя в случившемся. Ведь онавсего лишь врач и не умеет творить чудеса…

«Да уж, чего не умею, того не умею», – усмехнулась просебя Роуан.

– Майк Карри? Да неужели? Сын Тима Карри? Черт побери,вот это да! А ты знаешь, что наши отцы приходились друг другу четвероюроднымибратьями? Да-да, они частенько сидели за кружечкой пива в «Короне».

Наконец суета в доме прекратилась. Труп из мансардыхорошенько упаковали и увезли. Тело Карлотты осторожно подняли с кресла. Еесловно живую уложили на покрытые белой простыней носилки и перенесли вкатафалк, чтобы отвезти в похоронную контору. Кто знает, возможно, Карлоттесуждено было оказаться на том же столе для бальзамирования покойников, накотором всего лишь днем раньше лежала Дейрдре.

– Никакой панихиды, никакой похоронной процессии иторжественной погребальной церемонии, – распорядился Райен. – Таковабыла ее воля. Она сама сказала мне вчера об этом. И Лонигану тоже. Толькозаупокойная месса через неделю. Вы еще побудете здесь? – повернулся он свопросом к Роуан.

«А куда мне теперь ехать? – подумала она. – Да изачем? Я вернулась в родной дом, к своим истокам. Я – ведьма. Я – убийца.Причем на этот раз я сделала это совершенно сознательно. Мое место здесь, вэтом особняке».

– …Я понимаю, как тяжело для вас все случившееся…

Роуан направилась обратно в столовую. У двери в библиотекустоял Пирс.

– Надеюсь, она не собирается провести здесь всюночь? – спросил он.

– Нет, мы возвращаемся в отель, – ответил Майкл.

– Дело в том, что ей не следует оставаться в особнякеодной. В этом доме иногда происходят весьма странные вещи. Он полон загадок. Несочтите меня сумасшедшим, но вот только что, войдя в библиотеку, я увидел надкамином чей-то портрет… А теперь там висит обыкновенное зеркало…

– Пирс! – В голосе Райена прозвучали гневныенотки.

– Прости, папа, но…

– Пожалуйста, сынок, не будем сейчас об этом…

– Я вам верю, – с легким смешком откликнулсяМайкл. – Я буду с ней рядом.

– Роуан! – Райен обращался с ней бережно, мягко,ведь она только что пережила тяжелую потерю.

«Все считают меня жертвой, – подумала Роуан, – вто время как на самом деле я преступница, убийца. Ну просто сюжет в духе АгатыКристи! Только тогда я должна была бы воспользоваться чем-нибудь вродеканделябра…»

– Да, Райен? Вы хотели мне что-то сказать?

Он осторожно присел к столу, стараясь не коснуться пыльнойповерхности рукавом своего безукоризненно сшитого траурного костюма. Лицо егобыло задумчивым, а в светло-голубых – очень светлых, гораздо светлее, чем уМайкла, – глазах застыло холодное выражение.

– Полагаю, мне нет нужды говорить, что отныне этот домпринадлежит вам.

– Я в курсе. Она сказала мне об этом вчера.

Пирс молча стоял в проеме двери, прислушиваясь к ихразговору.

– Думается, вы знаете не все, – покачал головойРайен.

– Дом заложен? Имущество должно быть арестовано задолги?

– Нет-нет! Ничего подобного! Надеюсь, вы никогда нестолкнетесь с подобными проблемами. Так что по этому поводу волноваться нестоит. Я просто хотел сказать, что вы можете в любое удобное время приехать кнам в контору, чтобы проверить счета и финансовые документы. Там мы обсудим вседетали.

– Господи! – послышался удивленный возгласПирса. – Неужели это тот самый знаменитый изумруд? – Он только сейчасзаметил лежавший на другом конце стола, куда почти не падал свет, бархатныйфутляр. – А вокруг полно посторонних!

– Никто не осмелится украсть этот изумруд,сынок, – со вздохом отозвался Райен. Он пристально и многозначительнопосмотрел на сына, потом вновь повернулся к Роуан, и в его взгляде промелькнулатревога. Взяв со стола футляр, он словно в нерешительности повертел его вруках.

– В чем дело? – спросила Роуан. – Вас что-тобеспокоит?

– Она говорила вам что-либо об этом?

– А вам кто-нибудь говорил? – спокойно, без вызовазадала Роуан встречный вопрос.

– Да так, слышал кое-какие сплетни, – с натянутойулыбкой ответил Райен. Положив футляр на стол перед Роуан, он слегка похлопалрукой по бархату и поднялся:

– Им удалось установить личность того человека вмансарде?

– Скоро все прояснится. При покойнике, точнее при томнемногом, что от него осталось, были найдены документы и еще какие-то бумаги.

– А где Майкл?

– Я здесь, дорогая, рядом. Мне остаться или ты хочешьпобыть одна? – Руки Майкла в черных перчатках практически сливались стенью.

– Думаю, нам пора ехать. Я очень устала. Могу я зайти квам завтра, Райен?

– В любое удобное для вас время.

Райен в нерешительности топтался у двери. Майкл хотел быловыйти, но Роуан поймала его за руку, вздрогнув от неожиданного прикосновения кхолодной коже перчаток.

– Позвольте сказать вам кое-что напоследок,Роуан. – В негромком голосе Райена явственно ощущалось волнение. – Японятия не имею, какой чертовщины наговорила вам здесь тетушка Карл и откудавзялся этот мертвец в мансарде, как и когда он вообще оказался в доме и что всеэто значит. Я не знаю, объяснила ли она, что такое наследие Мэйфейров. Как быто ни было, важно другое. Вы должны как можно скорее очистить дом от старогохлама, сжечь его на заднем дворе. Пусть и Майкл вам в этом поможет. Позовителюдей, попросите их вытащить всякую рухлядь, все эти древние книги и склянки.Проветрите как следует особняк, наймите прислугу. Но только не оставляйте всекак есть и не пытайтесь тщательно исследовать каждую пылинку, каждое пятнышко вэтом отвратительном и грязном месте. Дом – ваше наследство, но не вашепроклятие. По крайней мере, он не должен таковым стать.

– Понимаю, – коротко ответила Роуан.