– У вас тоже.

Тихий голос Динны напомнил шорох бриза на пляже в Кармеле, иоба вспомнили вечернюю прогулку. Некоторое время Бен молчал, рассматривая еекартины.

– Вы сказали, что это ваша дочь. Это правда?

Он посмотрел на Динну, ему хотелось узнать о ней больше.

– Да, ее зовут Пилар, ей скоро исполнится шестнадцать.Она очень хорошенькая, гораздо красивее, чем на картинах. Я нарисоваланесколько ее портретов.

Динна с грустью подумала о портрете, выселенном декораторомиз кабинета Марка в холл.

– Некоторые из них довольно неплохи.

Теперь Динна чувствовала себя с Беном непринужденно и моглаоткрыто признать, что ей нравится собственная работа.

– Где она сейчас? Дома?

– Нет. – Динна посмотрела на Бена долгим взглядом. –Она улетела на юг Франции. Ее... мой муж француз.

Динне хотелось сказать, что Марк тоже в отъезде, что он вГреции, но ей почему-то казалось, что это будет предательством с ее стороны. Скакой стати рассказывать Бену, что Марка нет? Разве ей что-нибудь нужно отэтого мужчины? Он уже сказал, что ее работы ему нравятся, чего ей еще желать?Динне хотелось спросить Бена, женат ли он, но ей казалось, что это тоже будетнеправильно. Его семейное положение не должно ее касаться. Он пришел сюдатолько ради ее картин, и то, что его глубокие глаза цвета морской волны смотрятна нее с бесконечной добротой, не имеет никакого значения.

– Знаете... – Бен с сожалением посмотрел на часы. – Мнеочень жаль, но я должен ехать на работу. В три часа у меня встреча в офисе.

– В три? – Динна посмотрела на часы. Два сорок пять. –Уже так поздно? Удивительно, как быстро пролетело время.

Впрочем, они просмотрели большую часть ее картин. Диннавстала и виновато посмотрела на Бена.

– Так вы придете завтра на вернисаж?

Взгляд Бена говорил, что он очень хочет, чтобы она пришла.Но почему? Ответа Динна не знала.

– Я постараюсь.

– Пожалуйста, Динна, прошу вас. Мне очень хочется,чтобы вы пришли.

Бен быстро дотронулся до ее руки, улыбнулся, еще раз окинулстудию одобрительным взглядом, вышел за дверь и стал спускаться по лестнице.

– Можете меня не провожать, я найду дорогу. До завтра!

Шаги Бена стихли, Динна села в мягкое кресло и огляделась.Среди картин было четыре или пять портретов Пилар, но ни одного портрета Марка.На какое-то мгновение Динну охватила паника: ей показалось, что она не может вспомнитьлицо мужа.

Динна приехала на темно-синем «ягуаре». Поставив машинучерез дорогу от галереи, она медленно перешла улицу. Хотя она и приехала, у неедо сих пор не было уверенности, что это разумно, что она поступает правильно.Что это целесообразно.

А вдруг Ким тоже придет? Тогда она почувствует себя глупо. Ачто, если... но, вспомнив глаза Бена, Динна решительно толкнула тяжелуюстеклянную дверь.

Гостей приветствовала миловидная молодая женщина, недалекоот нее стояли два бармена в черных костюмах, один предлагал виски, другой –шампанское. Судя по внешнему виду гостей, все они были либо знатокамиискусства, либо художниками. Динна быстро сориентировалась и поняла, что вгалерее выставлены работы одного пожилого художника. Он стоял с гордым видомпобедителя в окружении друзей. В картинах, развешанных очень удачно,чувствовалось влияние Ван Гога. Наконец Динна увидела Бена, он разговаривал снесколькими гостями в дальнем от входа углу зала. Темно-синий костюм в тонкуюполоску был ему очень к лицу. Увидев Динну, Бен улыбнулся, извинился передсобеседниками и направился в ее сторону. В считанные секунды он оказался рядомс ней.

– Все-таки пришли? Я рад.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, и Диннаулыбнулась – не могла не улыбнуться, потому что была очень рада снова увидетьБена.

– Хотите шампанского?

– Да, спасибо.

Услужливый бармен тут же вручил Динне фужер. Бен мягко взялее за локоть.

– Давайте пройдем в мой кабинет, я хочу вам кое-чтопоказать.

– Гравюры? – Динна покраснела и рассмеялась. – Ох,извините, мне не следовало так говорить.

– А почему бы и нет? – Бен тоже засмеялся. – Но я хотелпоказать не гравюры, а небольшую картину Ренуара. Я купил ее вчера вечером.

– Господи, где же вы ее купили?

Бен провел Динну подлинному коридору, застланному бежевойковровой дорожкой.

– Я приобрел Ренуара в частной коллекции, у одногославного старика. Он говорит, что эта картина ему никогда не нравилась. Мнестрашно повезло, я купил ее за смешную цену.

Бен открыл ключом дверь кабинета и быстро вошел внутрь.Динна увидела небольшую картину, прислоненную к стене. Изображение обнаженнойженщины было выполнено в очень характерной для художника манере, и для того,чтобы узнать автора, не нужно было даже смотреть на подпись.

– Хороша, правда?

Бен смотрел на картину как гордый отец на новорожденногоребенка, глаза его так горели, что Динна невольно улыбнулась.

– Чудо как хороша.

– Спасибо.

Бен пристально посмотрел на Динну, казалось, он хотел ещечто-то добавить, но передумал. Момент напряжения прошел, Бен улыбнулся ипосмотрел в другую сторону, жестом предлагая Динне последовать его примеру. Надписьменным столом висело еще одно полотно Эндрю Уайета, эту картину Диннахорошо знала.

– Эта вещь мне тоже нравится, но не так, как та,другая.

– Мне тоже женщина на берегу нравится больше.

Уайет напомнил обоим о Кармеле, и они задумчиво замолчали. Вэто время в дверь кто-то постучал. В кабинет заглянула та самая молодаяженщина, которая приветствовала гостей при входе. Она поманила Бена.

– В чем дело, Салли? Ах да, позволь тебе представитьДинну Дюра. Она будет одним из наших новых художников.

Салли посмотрела на Динну с большим интересом, подошлаближе, пожала ей руку и широко улыбнулась:

– Отличная новость!

Динна со смущенной улыбкой быстро посмотрела на Бена.

– Минуточку-минуточку, я ничего подобного не обещала!

– Пока нет, но я очень надеюсь, что вы согласитесь.Салли, объясни, что у нас замечательная галерея, что мы никогда не обманываемхудожников, никогда не вешаем их картины вверх ногами и не подрисовываемобнаженным женщинам на картинах усы.

Динна засмеялась и покачала головой:

– В таком случае ваша галерея мне не подходит. Я давномечтаю увидеть одну из моих ню с усами, а пририсовать их самой не хватаетсмелости.