Бен тоже улыбнулся:

– Ну, тогда мы сделаем это исключительно для вас. Всетрое вышли в коридор и направились обратно в зал.

Бен спросил у Салли, зачем она его вызвала. Оказалось, чтосреди посетителей вернисажа было уже трое потенциальных покупателей, и Салли пришла,чтобы обсудить с Беном цену одной из картин. Художник запросил больше, чем былооговорено.

– Но он же согласился на нашу цену! Ладно, я ему скажу,что мы повысим цену на что-нибудь другое. Ох уж этот Густав, я с ним совсемпоседею.

– Не говоря уже обо мне, – поддержала его Салли. Она сулыбкой показала на свою платиновую гриву и растворилась в толпе. Бен сталзнакомить Динну с гостями, художниками и коллекционерами. Неторопливопрохаживаясь по галерее, Динна с удивлением поняла, что чувствует себя здесьсовершенно непринужденно. Ее удивило, что среди гостей не видно Ким, и онаспросила о ней Бена, когда тот снова подошел.

– Я думала, Ким тоже здесь будет. Она не пришла?

– Нет. Наверное, ломает голову над новой рекламой йогурта.Если честно, то я даже рад, что она нам не мешает. Да и вообще, пусть поскореезакончит с йогуртом, чтобы он потом не отвлекал ее от искусства. Вы со мнойсогласны?

Динна улыбнулась. Бен протянул ей новый фужер шампанского.

– Знаете, – продолжал он, – я очень доволен вчерашнимднем. Ваши работы необыкновенно хороши. Предупреждаю, я от вас не отстану, покавы не согласитесь выставляться у нас.

Динна поднесла к губам шампанское и улыбнулась поверхфужера. Возразить она не успела – к Бену подошли несколько коллекционеров,которые хотели с ним поговорить. Бен был занят с ними почти до девяти часов.

Динна медленно расхаживала по галерее, наблюдая запотенциальными покупателями и восхищаясь работами Густава. Перед одной изкартин она задержалась и, рассматривая ее, услышала прямо за своей спинойзнакомый голос. Удивленная, Динна обернулась.

– Изучаете технику, Динна?

– Джим? – Она встретилась взглядом со смеющимисяглазами ирландца. – Что вы здесь делаете?

– Не спрашивайте. Наверное, набираюсь культуры. – Оннеопределенно махнул рукой в сторону группы мужчин у входа. – Это они меняпритащили, но только после того, как хорошенько напоили.

– Узнаю истинного ценителя искусства.

Динна улыбнулась Джиму своей обычной дружеской улыбкой, но вглубине души она почувствовала какое-то смутное беспокойство. Ей не хотелосьвидеть здесь Джима Салливана, ведь она пришла, чтобы встретиться с Беном...неужели? Динна и сама толком не знала, ради чего она пришла: только чтобыувидеть галерею или чтобы встретиться с Беном. Но она боялась, что Джим пойметто, чего она еще сама не понимает, что он прочтет что-то новое в ее лице, в ееглазах, в ее душе. Она поспешно перевела разговор на привычную тему:

– Марк вам не звонил?

После едва заметной паузы Джим осторожно спросил:

– А вам?

Динна отрицательно покачала головой:

– Нет. На следующий день после его отъезда я получилаот него телеграмму, что он не смог позвонить из-за разницы во времени, а потомя на все выходные уезжала в Кармел. С Ким, – зачем-то торопливо добавила Динна.– Может быть, он пытался позвонить, когда меня не было дома. Сейчас он,наверное, уже в Афинах.

Салливан кивнул и покосился в сторону компании, с которойпришел. Проследив направление его взгляда, Динна заметила сногсшибательнокрасивую девушку с каштановыми волосами. На девушке было вечернее платье изпереливающейся серебристой ткани. Динна догадалась, что это и есть фотомодельДжима.

– Да, наверное, – сказал Джим. – Ну, мне пора. – Джимсделал движение, чтобы на прощание чмокнуть Динну в щеку, но в последний моментсловно передумал и отстранился, чтобы посмотреть на нее еще раз. – Не хотитепойти с нами пообедать?

Динна не раздумывая мотнула головой:

– Нет, я никак не могу, мне нужно домой... правда. Новсе равно спасибо за приглашение.

Господи, ну почему она чувствует себя так неловко? Ей женечего скрывать. Но кажется, Джим не заметил в ее поведении ничего необычного.Да и с какой стати, разве в ней что-нибудь изменилось?

– Точно не пойдете?

– Точно.

– Ну ладно. Я вам позвоню.

Он быстро поцеловал ее в щеку и пошел к своим друзьям.Вскоре вся компания ушла. Динна с отсутствующим видом посмотрела им вслед. Джимтак и не сказал, звонил ему Марк или нет. Он ответил на ее вопрос встречнымвопросом – спросил, не звонил ли Марк ей. Интересно почему?

– Динна, что-то у вас очень серьезный вид. Задумались,стоит ли подписывать с нами контракт?

В заговорщическом шепоте Бена слышались насмешливые нотки, иДинна с улыбкой повернулась к нему. Она не слышала, как он подошел.

– Нет, я думала о том, что мне пора домой.

– Уже? Но еще совсем рано. К тому же вы не ели. – Бенпомолчал. – Может быть, мне удастся соблазнить вас обедом? Или ваш муж будетпротив?

– Вряд ли, он уехал на все лето в Грецию. – ВзглядыДинны и Бена встретились. – А обед... это звучит заманчиво.

«Действительно, почему бы и нет?» Динна улыбнулась и усилиемволи выбросила из головы Джима Салливана.

Бен знаком дал Салли понять, что уходит. Не привлекая к себевнимания оставшихся гостей, Бен и Динна вышли из галереи на улицу. В воздухевисел прохладный туман.

– Сан-Франциско иногда напоминает мне Лондон, – заметилБен. – В детстве я бывал там в гостях у деда. Он был англичанином.

Бен говорил так, как будто его дед был неким никому неизвестным человеком. Динна засмеялась:

– Я знаю.

– Вы приехали на своей машине?

– Да.

Динна кивком показала на синий «ягуар».

– Вот это да! Я потрясен. А я езжу на старом немецкомдрандулете такой марки, о которой здесь никто и не слышал. Но он благополучнодоставляет меня куда нужно и жрет совсем мало бензина. Вам не будет стыдно,если вас увидят в таком непрезентабельном автомобиле? Или нам лучше поехать навашем «ягуаре»?

На какое-то мгновение Динне стало неловко, что она приехалана машине Марка, но она всегда брала его «ягуар», когда ей нужно былоотправиться куда-то вечером, и это вошло у нее в привычку.

– Я бы лучше поехала на вашей.

– «Л'Этуаль»? – Бен неуверенно назвал шикарныйресторан, прощупывая почву.

– Пожалуй, я бы предпочла место попроще, под статьвашей машине. Чтобы было без претензий и не шумно. – Бен одобрительноулыбнулся, и Динна засмеялась. – Мне кажется, вы терпеть не можете выставлятьчто-то напоказ. Кроме предметов искусства, конечно.