Стрельников немного помолчал, задумчиво глядя на рюмку всвоей руке.

– Я должен извиниться перед тобой за свою ошибку. Яполагал, что мои близкие друзья похожи на меня, они такие же, как я, думают,как я, и чувствуют, как я. И если я в трудную минуту бегу к ним за помощью, тои они поступят точно так же. Ты не пришел ко мне, и я был уверен, что у тебявсе в порядке и ты во мне не нуждаешься. Очевидно, я был не прав. Ты не такой,как я, и я должен был с этим считаться. Я всегда думал, что между друзьями неможет быть обид и недоговоренностей, на то они и друзья, чтобы говорить правдусразу и прояснять все недоразумения, не ожидая, пока они перерастут в затяжнойконфликт. Я наивно считал, что друзья открыты друг перед другом и ничего нетаят, не держат камня за пазухой. Моя ошибка в том, что я всегда равнял тебя посебе. А ты оказался другим, но я, к сожалению, понял это с большим опозданием.И я прошу у тебя прощения, Слава. Я очень виноват перед тобой. Прости меня.

– Ну что ты говоришь, – растерянно забормоталТомчак. – Ты ни в чем не виноват…

– Виноват. И если ты меня прощаешь, просто чокнись сомной и выпей свою рюмку.

Друзья молча выпили, и Стрельников налил по новой. Онпо-прежнему стоял, не позволяя Томчаку встать.

– Теперь, Славка, я скажу тебе еще одну вещь. Я знаю,ты обижаешься на меня за то, что я вас с Геннадием как бы бросил, оставил однихв Фонде, а сам ушел в другое место. Это не так. Если бы ты знал, как все былона самом деле, ты не стал бы на меня обижаться. Я очень виноват перед тобой,потому что этот разговор должен был состояться у нас раньше, но, я повторяю, янаивно полагал, что мы друзья, что ты относишься ко мне точно так же, как яотношусь к тебе, и если тебя что-то обижает или не устраивает, ты простопридешь ко мне и скажешь об этом. Но ты молчал, и я был уверен, что с тобой всев порядке. Так вот, Славка, я ушел из Фонда в комитет только потому, что мнепредлагают очень интересную, ответственную и перспективную работу вправительстве, но уходить туда из бизнеса неприлично, нужно переходить изгосударственной структуры. Только поэтому я и ушел из Фонда. Только поэтому,поверь мне. И разумеется, все это время я имел в виду, что после того, каксостоится мое новое назначение, я буду просить тебя и Гену перейти ко мне. Мнебудет трудно без вас, и я собирался просить вас, чтобы вы не бросали меня нановой должности. Просто два месяца назад было еще преждевременно и немногострашно говорить об этом, тем более меня просили временно не распространятьсяоб этом предложении. А теперь мое назначение уже вопрос недель, если не дней. Ия прошу тебя, Слава, дать мне твердое обещание, что ты поможешь мне. Ты мненужен, без тебя я как без рук.

– Не знаю, Володя, все это так неожиданно…

– У тебя есть лучшие предложения?

– Да нет, никаких других предложений пока нет вообще.

– Ну вот видишь. Подумай, Славка, и скажи мне своерешение. Я пробуду у тебя три дня, до понедельника. И надеюсь перед отъездомуслышать от тебя, что ты согласен.

– А Гена? Ты уже говорил с ним?

– Нет, ты – первый, – лучезарно улыбнулсяСтрельников, сверкнув ослепительными ровными зубами. – Знаешь, замотан былужасно, все не мог до вас добраться, а теперь вот несчастье с Милой…

Он залпом выпил содержимое своей рюмки и сел. Послеупоминания об убийстве за столом повисло молчание. Томчак не знал, как себя вести.Он понимал, что Стрельников снова втягивает его в очередную авантюру, но ненаходил в себе сил сопротивляться его напору. Володька любит его и нуждается внем. Он может вести себя по-хамски до тех пор, пока не сталкивается с резкойреакцией. Тогда Стрельников останавливается и говорит такие вот теплые ипроникновенные слова, как сейчас, которые все расставляют по своим местам.Винит себя, просит прощения. И при этом ухитряется сделать так, что Томчак самчувствует себя виноватым. Ну в самом деле, чего он замкнулся в своей обиде,зациклился на собственных переживаниях? С друзьями так не поступают. Он долженбыл сразу же прийти к Володе и поговорить, и все было бы ясно уже тогда. Можетбыть, Томчак и Фонд не бросил бы, потянул вместе с Геной из последних сил,дождался бы нового назначения Стрельникова. А он повел себя как дурак. «Отдаваймои игрушки и не писай в мой горшок».

Напряжение, сковывавшее Томчака с того самого момента, какна даче появился его друг, исчезло, уступив место неловкому молчанию. А та легкостьи радость, которая всегда присутствовала при встречах друзей, так и непоявилась. Вячеслав без удовольствия доел мягкий сочный шашлык, думая о том,что он сам виноват во всем. Вот и старую дружбу чуть было не разрушил. Повелсебя не по-мужски, обиделся. Прав Володька, во всем прав.

После ужина они убрали со стола, вымыли посуду.

– Давай костер разведем, – внезапно предложилСтрельников. – Вспомним молодость.

Их студенческая молодость пришлась на самое началосемидесятых, когда все поголовно увлекались бардами, авторскими песнями ипением под гитару у костра. Тогда все это было чудесно и очень романтично, атеперь казалось Томчаку смешным и немного нелепым. Но Володя – его гость, ихотя порыв Стрельникова казался Вячеславу непонятным и неуместным, он сготовностью направился к тому месту на участке, где было оборудовано«кострище».

Ночь была холодная, темная и очень тихая. Только ветершелестел да сучья в костре потрескивали. Друзья молча сидели возле огня наперевернутых ящиках, которые Томчак притащил из сарая.

– В понедельник похороны Милы, – прервал паузуСтрельников. – Мне нужен твой совет, Слава.

– Совет о чем?

– Как ты думаешь, Люба придет на похороны?

– Не знаю. Наверное. Они же были подругами.

– Мне не хотелось бы с ней встречаться. Я думаю, тыменя понимаешь.

– Володя, какой совет я могу тебе дать? Ты венчался сМилой, она не просто твоя случайная подружка. Ты не можешь не идти на похороны.Так что тут обсуждать?

– А ты не знаешь, Люба придет?

– Не знаю. Ты хочешь это выяснить?

– Да. Если бы ты это выяснил, я был бы тебе благодарен.

– Я не могу этого выяснить. Здесь ведь нет телефона.

– У меня есть сотовая связь, ты забыл? Так как, Славка,ты сделаешь это для меня?

– Володя, но пойми же, это бессмысленно. Даже еслиокажется, что Люба собирается прийти на похороны, что от этого изменится личнодля тебя? Ты все равно не можешь не присутствовать. И вряд ли кто возьметсяуговаривать ее не приходить, чтобы не нервировать тебя. Твоя неловкость для неене аргумент. Она все равно поступит так, как считает нужным. И если она хочетпроститься с Милой, никто не может ей этого запретить.

– Но если выяснится, что она не придет, я по крайнеймере не буду из-за этого переживать. Пожалуйста, Слава.

Томчак взял протянутую ему трубку и позвонил в МосквуЛарисе. Выяснилось, что Люба на похороны подруги пока не собирается, хотя,конечно, за оставшиеся дни может еще передумать.