Нарядив мальчика, Нина Сергеевна усадила его за стол, налила горячего чаю, наложила в него малинового варенья, заставила выпить лекарство.

— Пей, все будет хорошо, — говорила она и гладила мальчика по головке.

Конечно, Нине Сергеевне очень хотелось узнать, почему чужой ребенок ни с того ни с сего оказался в их доме. Но мальчик был таким больным, усталым и напуганным, что она не стала его ни о чем расспрашивать. А Артем пообещал все рассказать ей завтра, и она вскоре ушла спать.

— А Валентина Георгиевна сейчас, наверное, места себе не находит, — вздохнула Лешка, на что Ромка сказал:

— Ей лучше пока ничего не знать, чтобы милиция ее не расколола.

— Это верно, — кивнул Артем.

Лешка настояла на том, чтобы Руслан жил в ее комнате. Ребята вкатили к ней кресло-кровать, на котором раньше спала ее любимая подруга Катька, и уложили на нее мальчика.

Девочка накрыла Руслана теплым одеялом и присела рядом.

— Ничего не бойся, здесь ты в полной безопасности, — тихо сказала она и погладила его по голове, как когда-то давно это делала их с Ромкой мама, укладывая их спать.

К ним тут же заглянул Ромка и осведомился:

— Устроился? Ну и как, тут лучше, чем в гробу?

Лешка кинула в него подушкой.

— Отзынь, мы и без тебя обойдемся.

Ромка закрыл за собой дверь, а Руслан взял ее руку и прижал к себе. Лешка почувствовала, что он снова дрожит, и к ней пришла новая мысль.

— Послушай, Русланчик, может быть, тебя кто-то заставляет воровать? Ты кого-то боишься и потому не хочешь ни в чем нам признаваться? Скажи мне, я умею хранить тайны и никому тебя не выдам.

Мальчик выпустил ее руку и отвернулся.

— Никто меня не заставлял. Я не люблю воровать. Честное слово, я не брал никаких денег.

Но девочка не могла успокоиться, ей ужасно хотелось докопаться до истины.

— Ну ладно, пусть этот бумажник у вас во дворе лежал. Но пластиковая карточка выпала из твоих вещей, Ромка сам это видел.

— Не знаю я, как она там оказалась, и кошелек этот откуда в нашем дворе валялся, тоже не знаю. И Аленка не знает. Честное слово. — Мальчик приподнялся, снова схватил Лешку за руку и заглянул ей в глаза. — Я не вру!

И громко, надсадно закашлялся.

Лешка не знала, как ей быть. Она всегда чувствовала, когда люди лгут, а когда говорят правду. Мальчику трудно было не верить, но факты-то утверждали обратное! И хоть Руслану этот разговор явно был в тягость, она решила не отступать.

— Послушай, но сегодня тебя видели около дома Евгения Михайловича, причем, говорят, примерно в то самое время, когда его обокрали.

Мальчик яростно затряс головой.

— Я вообще не был сегодня в поселке. Я все время жил на кладбище, никуда оттуда не уходил. Ни разу. Никуда. — Он вдруг нахмурил черные бровки и с удивлением спросил: — А что, его снова обокрали?

— Вот именно, что снова.

— Но я был там, под землей, — Руслан махнул рукой в ту сторону, где, по его предположению, находилась Калиновка.

Лешка представила, как маленький ребенок, один-одинешенек, сидит в мрачном темном склепе, а спать ложится в гроб, находя его на ощупь, потому что у него нет даже фонарика, и ей стало до того жутко, что мороз пробрал по коже. Попав туда одна, она бы уже через час сошла с ума от страха. Значит, он привык ко всяким ужасам, раз не боится мертвецов…

— И тебе не было страшно? — все же поинтересовалась она.

Мальчик покачал головой:

— Нет. Там же не живых людей. А у меня с собой были спички и свечка.

Лешка вздохнула. Выходит, живые люди и впрямь представляют для мальчика большую угрозу, чем покойники.

И все же, как говорит Ромка, доверяй, но проверяй. И она решила устроить Руслану своеобразный экзамен. Если он патологический лгун и клептоман, коим его считает ее родной братец, то она с легкостью выяснит, так это или не так.

У Лешки в заначке была тысяча рублей, предназначенная на такую, как у Катьки, тушь для ресниц, губную помаду и всякую другую косметику. Лешка красилась редко, но Катька ей внушила, что под рукой такие вещи должны быть всегда.

Она вытащила эту тысячу из потайного места под столом, куда, по совету брата, запрятала ее сразу же, как только они вошли в дом, и положила деньги в ящик своего стола, поверх всего содержимого, а задвигать ящик до конца не стала. Хочешь не хочешь, голубая купюра сразу бросается в глаза. Проснувшись, Руслан не сможет ее не увидеть.

Сделав это, девочка легла спать.

Несмотря на жуткую усталость, спала Лешка очень плохо. Ей, как и Ромке в прошлую ночь, мерещились всякие гробы и встающие из них немые, страшные мертвецы.

А рано утром ее разбудил какой-то шорох. Откинув одеяло, она быстро села в постели. Мальчика в кресле-кровати не было. Лешка кинулась к столу. Деньги лежали на месте. Тогда она выбежала в гостиную. Руслан сидел за компьютером, рядом с ним лежал Дик.

От шума шагов мальчик вздрогнул и обернулся.

— Я только немножко поиграю. Можно?

— Ты умеешь пользоваться компьютером? — удивилась Лешка.

— Меня дядя Игорь научил. Из нашего поселка.

Девочка погладила его по голове.

— Играй сколько влезет, нам не жалко. А я пойду еще немножко посплю.

Потом встала Нина Сергеевна, приготовила завтрак и позвала всех к столу. Друзья еще только приступили к еде, а тарелка Руслана уже опустела. Нина Сергеевна положила ему еще одну порцию яичницы, добавила салата из помидоров и огурцов и ласково потрепала по макушке.

— Не стесняйся, ешь сколько влезет.

Лешка поднялась из-за стола первой и вышла в гостиную. Нина Сергеевна заловила ее там и строго сказала:

— Ребенок — не зверек и не птичка, учтите это. Признайся, у него действительно есть дом, или он беспризорный? Если это так, то надо принимать какие-то меры.

— Он не беспризорный. Он живет в Калиновке, у него там приемная мать, и у нее еще четверо своих детей.

— Святая женщина. А зачем тогда вы его сюда привезли?

Лешка замялась, она не любила врать, а говорить правду было нельзя. Ей на помощь пришел Артем.

— Я же тебе сказал, что он у нас просто в гостях, — ответил он на вопрос своей тетки. — Тебе, что ли, жалко, если он у нас денек побудет?

— Нет, конечно, если это действительно так, пусть гостит, сколько влезет, одним больше, одним меньше. — Нина Сергеевна взяла свою огромную сумку и, проговорив «мне надо в магазин», оглянулась, явно чего-то ища. — А где деньги, вы не видели?