Тоня вкратце рассказала Косте о своем визите к СильвеструБессонову, о его версии с банановой кожурой. И о том, что ее так напугало.

— Я нечаянно обернулась. Когда увидела, как тот пареньзакрыл лицо, в голову полезли самые ужасные мысли.

— Понимаю, — пробормотал Костя, успокаивающепохлопывая ее по руке. — А ты уверена, что он следил именно за тобой?

Вместо того чтобы ответить, Тоня больно ущипнула его итрагическим шепотом проговорила:

— Вон он! Посмотри налево. Идет с какой‑тодевицей. Видишь? Та, в розовых шортах. Она закрывает его собой.

Девица, на которую она указывала, оказалась довольно мощной.Такие женщины проводят много времени на свежем воздухе и восстанавливают силы спомощью больших порций еды. Она двигалась сквозь толпу, словнобронетранспортер, нацеленный преодолеть любое препятствие. Розовые шортывыглядели вызывающе, кофточка обнажала слишком много доброй плоти — даже длятакого жаркого дня. Тощая косица, которую можно было отхватить даже маникюрныминожницами, смешно подпрыгивала между лопаток. Парень, с которым онаразговаривала, оставался под ее прикрытием практически невидимым. Потому, какон шел, приседая и ненатурально частя, становилось ясно, что он действительнопрячется. Довольно быстро оба оказались впереди и с каждой минутой уходили вседальше и дальше. Костя поступил так, как на его месте поступил бы любойвлюбленный мужчина.

— Сейчас я его догоню! — заявил он, ободряюще сжалТонину руку и сделал мощный рывок вперед.

Он бежал, расталкивая прохожих, сопровождаемый недовольнымропотом и девичьим хихиканьем. Середина оживленной улицы — не слишком хорошееместо для разборок, однако выбора у него не было.

— Эй, ты! — крикнул Костя, настигая врагов иобращаясь, разумеется, к мужчине. Если судить со спины, тому было лет тридцать— вполне сложившийся индивиде коротко стриженными волосами. В руках держитраздувшуюся пластиковую папку. — Стой! Ты, в очках, я к тебе обращаюсь! Иты тоже стой, в розовых шортах.

Дальше произошло непредвиденное. Девица подпрыгнула иразвернулась на сто восемьдесят градусов.

— Это вы мне? — спросила она ломающимсясопрано. — Чего надо?

— Сейчас узнаешь, — процедил Костя, целикомнацеленный на ее приятеля. — А ну, стой, кому говорят!

Не оборачиваясь, тот неожиданно бросился в сторону и вылетелна проезжую часть. Тотчас рядом притормозил мотоцикл, за рулем которого сиделчеловек в черном шлеме. Беглец прыгнул на заднее сиденье, уцепившись заводителя. Папка выскользнула у него из рук и с громким стуком шлепнулась наасфальт. Костя рванул было за ними, но мотоцикл умчался, лавируя в потокемашин.

Обозленный неудачей, Костя схватил трофей, но не стал егорассматривать — кинулся обратно, заметив удирающие розовые шорты.

— Теперь твоя очередь! — зло крикнул он. —Стой, сволочь!

Эта «сволочь» выскочила из него совершенно непроизвольно,просто потому, что он считал девицу в шортах причастной к слежке за ТонейПотаповой.

Между тем девица даже не догадывалась о его подозрениях.Мужчина в темных очках пристроился к ней на улице. Сначала спросил, скольковремени, потом — где ближайшая станция метро, после чего задавал еще какие‑томалозначащие вопросы. Он показался ей странным, и она слегка струхнула. А когдасзади послышался окрик, ей в голову пришло, что с ней рядом бандит — недаром онпостоянно прикрывал лицо — и сейчас она попадет в бандитскую разборку, о какихпостоянно рассказывают в газетах. Она будет случайной жертвой этой разборки, иее прошьют очередью из автомата или скосят одинокой пулей, улетевшей не в тусторону.

В переулке бедолагу ждали подружки из клуба «Худеем вместе»,и она, повинуясь инстинкту самосохранения, со всех ног бросилась к ним заподмогой. Костя, убежденный, что преследует если не преступницу, то сообщницупреступника, не отставал. Ему почти удалось настичь жертву, когда та резкоповернула за угол, пропахав подошвами сандалий пару метров асфальта. Едва несвалившись на повороте, Костя повторил ее маневр и влетел в переулок, задыхаясьот быстрого бега. Влетел и тотчас ударил по тормозам, чтобы не вмазаться врозовошортую и ее подружек. Они стояли перед ним, огромные и невозмутимые, какборцы сумо, оценивающие противника.

— Куда бежим, дядя? — фамильярно спросила одна изколоритной троицы, шевельнув бицепсами. — В зуб хотим получить?Нарываемся?

Костя беспомощно огляделся по сторонам. Люди с деловым видомтопали мимо, не обращая на них никакого внимания. Нужно было что‑тосрочно решать.

— Вот эта вот, — он указал пальцем на интересующуюего девицу, — следила за моей знакомой. Вместе с мужиком, который толькочто уехал на мотоцикле!

— Я не следила, — запальчиво ответила та. —Он ко мне сам прицепился. Я его первый раз в жизни видела.

— А почему тогда от меня убегала?!

— Подумала, что вы хотите меня убить.

— Зачем? Чтобы пустить на тушенку? — сердитоспросил Костя, переложив папку из одной руки в другую и покрепче прижав к боку.Возможно, в ней важные документы или улики, кто знает.

В то, что девица не имеет отношения к слежке за Тоней, онсразу поверил. Не поверить было невозможно. Она смотрела на него обиженнымиглазами школьницы, которая, выпив первую в жизни рюмку, свалилась поделку ипроспала Новый год.

— Вы обозвали меня сволочью, — припомниладевица. — И дышали в спину, как медведь.

Костя безнадежно махнул рукой, не желая извиняться.

— А что, может, сходим в бар? Знакомая не уступит тебяна один вечер? — небрежно спросила самая крупная из подруг, окинувпреследователя оценивающим взглядом. Ее короткие волосы были выкрашены воглушительно рыжий цвет и уложены на шее крупными завитками.

— Порезвимся, — добавила вторая, нехорошоухмыльнувшись. — У нас сегодня подходящее настроение.

— Нет уж, спасибо…

Костя внезапно ощутил себя Красной Шапочкой, котораясвязалась с пьяными матросами.

— Да ладно тебе, — обиделась рыжая. — Раз ужсудьба нас свела, лучше не противиться.

— Все, пока, девочки, — ответил он, всерьезвознамерившись ретироваться.

Уже начал разворачиваться на каблуках, но рыжая неожиданнопротянула руку и крепко схватила его за плечо. Он никогда не считал себя слабыммужчиной, но в этот момент понял, что тренировки в спортзале необходимо какможно быстрее возобновить. Впрочем, не драться же с ней, в самом‑то деле?Ситуация была совершенно идиотской, а чтобы из нее достойно выкрутиться, уКости не хватало находчивости.

— Ну, довольно! — рассердился он. — Отпустимою рубашку, поняла? Я же тебя руками не хватал.

— Очень жалко, — сказала рыжая.

А больше ничего сказать не успела, потому что в этот моментна сцене появилось новое действующее лицо — Шура Измайлова, которую Тонявстретила возле метро и отправила на подмогу. Шура по‑прежнему была вмужских штанах и ботинках, под низкой челкой угадывались свирепые глаза.