– Хороший вопрос, но ответа на него пока нет.Вера, у меня кое-какие дела сегодня, а завтра начну заниматься твоей проблемой.Не волнуйся, я и не такие узлы распутывала. Спокойно сиди в квартире, не шляйсяпо улицам. Давай довезу до метро.

– Спасибо, спасибо, – закивалаВера. – Я послушная, я поняла: никуда и ни с кем не хожу, буду ждатьтвоего звонка. Знаешь, а ведь я уже самоубийство обдумала, решила: наемсяснотворного и засну, не мучаясь. Вешаться страшно, из окна прыгать еще хуже,лучше таблетки…

– Вот ведь дурь! – улыбнулась я. – Вобщем, так. Отправляйся домой, ложись на диван, посмотри телик, а потомспокойно подумай: что у тебя есть ценного? Из-за чего кому-то понадобилось тебясо свету сживать? Может, кому на работе мешаешь?

Вера потрясла головой:

– Ничего у меня нет. Самое дорогое:хрустальная ваза в серебре, она старинная, от бабушки осталась. В библиотеке совсеми в хороших отношениях, кроме Регины, но она не из книгохранилища, а вотделе переводов работает. В общем, нет у меня врагов. Впрочем, и подруг мало.

– Иногда человеку кажется, что коллеги егообожают, – вздохнула я, идя к гардеробу, – а потом выясняется:благополучие лишь внешнее, на самом деле народ злобой исходит.

– Нет, – уперлась Вера, – если кто изадумал меня извести, то уж точно не библиотекарши, большинство из них мою мамупомнят, а бабушка и вовсе институтская легенда.

– Не поняла, твои родственницы тоже работали вНИИ? – продолжала я расспрашивать девушку на пути к машине.

– Разве не сказала? – распахнула глазаВерочка. – Элла Дементьевна, ну та, что во время войны фонд спрятала, моябабушка, а мамуля, Ирина Николаевна, всю жизнь в библиотеке проработала. У насдинастия, нами гордятся, на всех совещаниях директор не забывает сказать пару слово бабуле и мамочке, в пример их ставит молодым сотрудникам. Нет, на службе уменя врагов нет. Разве вот только Рената, той от ревности мозги заклинило,очень ей хотелось Кирилла на себе женить. Но Корсакова откровенная, она в лицогадость скажет или там толкнет ненароком, а подковерные игры не в ее характере.И вообще, я же никому ничего плохого не сделала! Зачем меня пугать, а? И потом,если не я, то кто убил Кирилла? Кто?

За разговорами мы подъехали к станции метро, япритормозила и сказала девушке:

– Жди моего звонка. Если завтра в девять утрапозвоню, не рано будет?

– Телефон около кровати поставлю, разбудишь –ничего страшного, – возразила Верочка. – Спасибо тебе. Знаешь, такплохо было в последнее время, словно на сердце плита бетонная лежала. Пыталасьвзбодриться, а толку нет, так и давит тяжесть. Правда, о самоубийствеподумывать начала.

– Немедленно выброси глупости изголовы! – твердо приказала я.

– Считай, что уже забыла, – улыбнуласьдевушка, – мысли на место встали. Теперь уверена: никого я не убивала. Дапросто не способна я на подобные поступки! Нет уж, так просто не сдамся, найдутого, кто придумал это безобразие. Надеюсь, с тобой вместе мы во всемразберемся.

– Только без меня ничего не предпринимай. Этоможет быть опасно.

Вера кивнула:

– Йес! Жду звонка завтра в девять. Так, сейчаскуплю себе в булочной пирожных и съем штук пять, не меньше. Господи, какхорошо, словно с души и правда тяжесть свалилась! Я никого не убивала, я несумасшедшая, все подстроено! Даже аппетит появился, прямо зверский.

– Ну и хорошо, – улыбнулась и я. –Ты какие пирожные любишь?

– Бисквитные, со взбитыми сливками ифруктами! – с горящими глазами воскликнула Вера. – А еще «наполеон»,эклеры, «картошку»! Все! Любые!

Помахав мне рукой, Верочка двинулась ко входув метро, а я тихо покатила в сторону дома. В голове начали тесниться иные, неимеющие отношения к только что состоявшемуся разговору мысли. Что там у наспроисходит? Вроде ни у кого дня рождения нет. Не потеряла ли я ярлычки,срезанные с одежды в «Зубастом арбузе»? Их надо сегодня же нашить на кофты,джинсы и, явившись в издательство, продемонстрировать Федору знак Боринелли.Впрочем, нет, фамилия кутюрье Фаринелли. Или так звали какого-то певца?Каретелли! Снова не так. Оранелли? Ну и ерунда лезет в голову… Лучше подумаю осюжете новой книги!

Увы, господь не наделил писательницу АринуВиолову богатым воображением, мне слабо придумать правдоподобную криминальнуюисторию. Но коли сама становлюсь участницей событий, потом, докопавшись доправды, я очень быстро пишу роман. У меня отличный слог, обширный запас слов иявный талант рассказчика. Вот только фантазия подводит. Жаль, не все способныпонять мои проблемы. Если Олег просекает: жена, словно молодой пойнтер, идет последу, он начинает злиться и всякий раз пытается притормозить мою активность.Решено, сейчас я никому и словечком не обмолвлюсь о знакомстве с Верочкой.Конечно, мне не повезло, в тот момент, когда господь раздавал желающим мешки сталантом воображения, Виола Тараканова оказалась в иной очереди и теперь неспособна складно сочинить историю. Но знаете, за чем я в той, другой очередистояла? За удачей! И получила ее полные карманы – мне везет на приключения, ониподстерегают меня повсюду!

Я на своем новом джипе мирно ехала вдольтротуара, но внезапно на полосе возник гаишник и повелительно замахал жезлом.Очень удивленная, я остановилась, попыталась опустить стекло, но опять не нашларучку и распахнула дверь.

– Что случилось? – осведомилась я у парняв форме.

– Ваши права, – не пошел на контактсержант.

Я показала пластиковую карточку.

– Документы на машину, – забубнилинспектор, – техосмотр… ага… ага…

– Да в чем дело? По какой причине остановили?

– Пили? Сколько?

– Я? Вообще не употребляю алкоголь. А уж заруль сесть, если бы выпила хоть каплю, даже и в голову не пришло бы!

– Угу, – протянул патрульный. –Ширялись? Или нюхали?

– Вы подозреваете меня в употреблениинаркотиков? – изумилась я. – Ну не глупость ли… Я добропорядочнаягражданка!

– Виолетта Леонидовна, откройтебагажник! – приказал сержант, несусветно перековеркав мое имя, на что я нестала обращать внимания. Зачем сердить представителя властных структур,заставляя выговаривать мое и правда трудное имя-отчество?

– Не умею, – честно ответила я.

– Это как? – разинул рот парень.

– Мне только утром подарили машину, –принялась я растолковывать суть дела. – Ехать могу, а где в ней чтооткрывается, пока не знаю. Даже стекло не получается опустить, ручку никак ненайду.