– Бедная Кристина!

– У девочки была я, – сказалаАлевтина, – Надька ее, можно сказать, и не видела. Принесла из родильногодома и опять загуляла. Потом с каким-то мужиком связалась, целыми днямипропадала. Часто ночевать не являлась.

– А дочка?

– Кристочку воспитывала я. Видели бы выее на праздниках в детском саду! Белое платьице, чулочки, туфельки – ангел, даи только.

И Алевтина горько заплакала. Мне сталонеудобно, но любопытство страшный недуг.

– Надя, выходит, совсем не занималасьдочерью?

– Абсолютно, более того, и неинтересовалась ребенком. Денег дать и в голове не лежало. Только о себе идумала. Прибежит домой, как в гости, разряженная, духи вонючие, сунет девочкедешевую шоколадку и фр-р-р! Нет ее! Ребенок несчастный все глаза проглядит,мамочку поджидает. Где только мерзавка деньги брала? Но только господь наказалкукушку. Три года тому назад, 15 октября, как раз в день рождения Кристины,выяснилось, что Надежда заболела. До этого два месяца дома не жила, я ее струдом узнала. Худая, даже изможденная, с желто-серым лицом, волосы паклейвисят. Оказалось, у нее рак. Опухоль большая, метастазы. Никому не нужна,вспомнила про нас. Надька работать не могла. Все лежала на диване и стонала.Три года так. Правда, последние месяцы ей на самом деле не моглось. Через день«Скорую» вызывали, соседка-медсестра ходила, уколы всякие не бесплатно.Последнюю ночь Кристиночка с ней до конца пробыла, держала за руку. А та всечто-то шептала, шептала… Бедный ребенок просто в лице переменился, потом полдняпроспала и говорит:

– Мамочка, – она меня «мамочка»называла, – поеду Никиту навещу в больнице.

Парнишка за Кристиночкой ухаживал, так у негоаппендицит приключился.

– Конечно, – говорю, – поезжай,рыбонька.

Она съездила, а на следующий день ушла, несказав куда. Все, больше не увиделись.

Алевтина опять зарыдала. Я встала и пошла накухню, должны же быть в холодильнике какие-нибудь капли. На полках и впрямьотыскалась настойка валерьянки. Но когда я вернулась в комнату, тетка ужеуспокоилась.

– Тяжело терять ребенка, – покачалаона головой. – Кристоньку все любили. Соседи цветов на похороны нанесли.Смотрите, какой букет. Наверное, Никита разорился.

– Подскажите, как найти юношу.

– И искать не надо, в соседней квартиреживет с матерью. Мальчик хороший, но мамаша!..

Тетка покачала головой.

– Гуляет?

– Нет, никогда. Наоборот, такая вся изсебя. Идет по двору, ни за что головы не повернет, поздороваться лень. Ни с кемне общается. И чего из себя королеву корчит, уж мы-то знаем все про нее, всюжизнь почти рядом живем. Если хотите, идите сейчас, Никита дома, а Роза наработе. Она медсестра в больнице. Подрабатывает уколами, с этого и живут, амужа у нее отродясь не наблюдалось, – рассплетничалась женщина.

Я пошла к соседней двери, раздумывая освойствах человеческой натуры. Осуждая соседку за ребенка, рожденного внебрака, Алевтина забыла, что и ее сестра никогда не носила обручального кольца.

Дверь мне открыл молоденький парнишка. Вкомнате работал телевизор. Очевидно, мать и впрямь хорошо зарабатывала. Вквартирке красовалась довольно дорогая мебель. На полках теснились книги, восновном дамские романы.

– Надо посоветоваться с тобой, –обратилась я к юноше. – Хочу помочь Алевтине, тетке Кристины. Не знаешь,что лучше – оплатить памятник или просто дать сумму в конверте?

– Конечно, деньгами, – проговорилюноша, – она нуждается, зарабатывает мало.

– Ты любил Кристину?

– Ее все любили, и, кто мог ее убить, умане приложу!

– Она приходила к тебе после смертиматери?

– Ага, прибежала невменяемая. Плакала,плакала, а потом жуткую чушь понесла!

– Какую?

Никита махнул рукой.

– Зачем вам? Скорей всего у Тины простокрыша поехала, такой стресс пережила.

– И все же.

Парень улыбнулся.

– Представляете, на полном серьезе выдаеттакую пенку. Дескать, она на самом деле дочь богатых родителей. В детстве ееподменили, подложив ее матери другого ребенка. Надя перед смертью поведала ейтайну и велела идти к настоящим родителям. А чтобы те признали Кристину, далаей кольцо. Побрякушка якобы принадлежит родной матери Тины и стоит огромныхденег. Представляете? Рассказывает Криста этот бразильский сериал, трясется,плачет и кольцо под нос сует.

– Дорогое?

– Да ну, на рынке такими вьетнамцыторгуют. Огромный красный камень, чудовищная оправа из латуни. Правда,оригинальная бижутерия, в виде паука сделана. Камень – тело, а оправа лапки,две поломаны. Цена этому сокровищу – двадцать рублей. Криста, дурочка, сказкеповерила. Надя пила здорово, наверное, глюки пошли.

– Зачем говоришь плохое о Наде? –раздался голос за спиной, и я обернулась.

В комнату входила красивая, довольно молодаяшатенка в элегантном твидовом костюме. За ней вплыл одуряющий запах «Воздухавремени» от Нины Риччи.

– Кто вы такая и почему явились в мой домбез приглашения? – завелась дама, глядя на меня в упор большими зеленымиглазами.

– Мамуся, – начал Никита.

– Помолчи! – отрезала пришедшая.

– Я дальняя родственница Нади. Случайноузнала о ее смерти и гибели Кристины. Вот пришла посоветоваться с Никитой, каклучше помочь Алевтине. Он вроде бы жених несчастной девушки.

– Глупости, – окончательноразозлилась Роза, – ни о каком браке между ним и Кристиной речь не шла.Почему Кит должен что-то советовать? Мы практически незнакомы с Алевтиной.Убирайтесь прочь, или вызову милицию.

Пришлось выметаться на лестницу. Эх, в другойраз представлюсь журналисткой.

Входные двери в доме были словно из картона, идо ушей донеслись звуки скандала.

– В двадцать лет хорошо быпоумнеть, – бушевала Роза, – впускаешь в дом всякую шваль, ещеукрадет что-нибудь.

– Мамусечка, – загуделНикита, – дама приличная, не похожа на уголовницу. И почему только ты нехотела, чтобы мы встречались с Тиной?

И он зашмыгал носом.