на упругий мягкий пончик, посыпанный сахаром — таким я его представляла в детстве… Скорее, на размокшую булочку.

Цепкий взгляд просканировал пространство гостиной, и мужчина повернулся к креслу, в котором вальяжно возлежал представитель клана Ин-Куэб.

— А это еще кто?

Я растерянно посмотрела на наемника. Он же обычно ходит под пологом невидимости! Я думала, никто не будет видеть моего сопровождающего, и не спросила, как его представить.

— А я жених Адель, лорд Эрдан Лаор, — заявил он и чуть склонил голову, приветствуя.

Так, как там реагируют благовоспитанные девицы, когда им по сути делают предложение руки и сердца? Шус его знает, я безбожно халтурила на уроках в пансионе благородных девиц. Но сейчас бы мне этот регламент очень пригодился. Правда, я еще не решила, для чего именно. Чтобы стукнуть толстеньким томом по блондинистой голове или все же последовать правилам.

Своим сообщением Лаор огорошил не только моего родственника, но и меня, собственно не подозревающую о наличии у себя жениха.

— Господин Кондратий тэ Харвис, глава рода Харвисов, — произнес холодным тоном дядя.

Инкуб, наконец, поднялся из кресла, подошел ко мне и даже мягко приобнял. Я едва сдержалась и не ударила по наглой конечности. Но вместо этого сжала сумку — оттуда начались раздаваться странные звуки, Сарочка явно веселилась.

В этот момент явилась встретившая нас служанка с подносом в руках. На нем располагался фарфоровый чайный сервиз. Она скоро расположила его на низком столике и удалилась, не получив дальнейшего распоряжений.

Судя по тому, что Кондратий не велел подать ничего к чаю, он собирался быстрее выпроводить нас как можно скорее.

Едва мы расположились вокруг столика — Лаор сел на один диван со мной, очень близко, а дядя напротив, хозяин поместья спросил:

— С чем пожаловала ко мне, Адель? Хочешь получить благословение от старого дядюшки?

Я несколько стушевалась под его пристальным взглядом — как я уже говорила, глаза дяди совершенно не подходили к его внешности, но полностью передавали его характер. В нашу первую и последнюю встречу он, поймав меня и Натана за совершенно невинной шалостью просто посмотрел на нас так, что мы чуть ли сами не пошли становиться в угол. И если бы надо было, то еще бы и отшлепали себя!

Но перед ним теперь не та Адель, а взрослая и самостоятельная молодая женщина. Вот!

Я подняла голову и ответила:

— Я пришла не за благословением, дядя.

Мужчина с ожиданием уставился на меня.

— Мне нужно право называться Харвис. Хочу пройти ритуал принятия в род.

Внешне дядюшка совсем не изменился — так же благодушно улыбался, только его тело напряглось, а трость с набалдашником в виде льва, оказалась в тисках пухлых пальцев.

— Вот как… — протянул он. — А я думал, пришла проведать старика. Жаль.

— И за этим тоже, дядя, — спохватилась я. — Понимаете, раньше моим опекуном была тетя Ханна, и она не позволяла мне никуда ехать. А сейчас я могу самостоятельно принимать решения. Я получила диплом Академии Стихий и в настоящее время работаю в своей лавке. Готовлю зелья и крема, но понимаю, что со своим именем далеко не уйду. Семью Норил знают как торговцев, а Харвисов — как великий магический род.

Конечно, я говорила полуправду. Не стала уточнять, что диплом у меня об окончании трехмесячных курсов, а от былой славы Харвисов не осталось ни следа. Но мне нужно было показать дяде, что я сильный соперник и ему лучше позволить такую блажь как вступление в род, чем дать мне повод оспорить его права на главенство. Так-то Лаор был прав — я действительно могу без проблем заполучить поместье, стоит ли бросить вызов Кондратию. Но сражаться со стариком это последнее, на что я соглашусь.

— К слову, дядюшка, — я улыбнулась, раскрывая свой главный козырь, — у меня двенадцать искр. Единый был очень благосклонен ко мне.

Судя по нашивкам Единого на белой рубашке дяди, он был приверженцем церкви, поэтому и с последней фразой попала в точку.

Инкуб незаметно сжал мою руку, тем самым показывая, что все идеально. Он единственный пил чай и сверкал как начищенный золотой.

Мне показалось, что я услышала скрип зубов дяди, когда он начал говорить:

— Хорошо, Адель. Завтра вечером я отведу тебя к алтарю, а пока я велю Бетси подготовить для вас комнаты.

Я чуть ли не спросила, почему не сегодня, но вовремя прикусила язык. Завтра так завтра. Придется немного задержаться здесь, но ведь это даже хорошо, верно? Прогуляюсь по поместью и прилегающим территориям, похожу по деревне.

Лаор ведь сказал, что здесь живут интересные люди. Значит, скучно не будет!

Глава 10.1

Глава 10

Рейанар Рейвенс

«Долг превыше всего» — это была любимая фраза дедушки.

Но услышав ее первый раз в далеком детстве, я не осознавал, что именно в эти слова вкладывал дед. Проходили годы, я рос, а он время от времени повторял это.

— Ты думаешь, титул и богатства достались тебе по праву крови, — старый король печально улыбался, — однако за это ты платишь высокую цену. Придет время, и ты сделаешь то, что должен, а не то, чего желает душа. Долг превыше всего, внук.

Тогда я никогда не думал, что предстану перед таким выбором. Слова деда стали пророческими.

Передо мной стоят салфетки, и я вижу их одинаково белыми.

— Надо выбрать цвет салфеток, но это оказалось очень сложно, Рей, — вздохнула Эванжелина, поправляя и так идеальную прическу.

— Я не вижу разницы, — проговорил я максимально спокойно, хотя во мне поднималось раздражение. Кажется, за эти несколько дней оно не утихало.

Все эти приготовления к свадьбе и то, что я вынужден был в них участвовать, несколько… бесили. Ворошили во мне что-то темное, наполненное глухой яростью, и я срывался на тренировках. Выплескивал все эмоции, сжимая зубы и стараясь не думать. Спарринги, фехтование, магические практики — я пробовал все. Пытался забыться, устать настолько, чтобы не было сил ни на что, кроме как сна.

Но Единый — или Темный, кто знает, какой из богов издевался надо мной, потому что даже во сне я не мог найти покой.

Мне снилась она. Маленькая зеленоглазая ведьмочка Адель, но не собственная невеста, готовая на все. Даже на добрачные отношения.

Только я не хотел. Точнее, хотел другую. Мягкую, но при этом ту, что крепче алмаза. Слабую, но ту, проявляет стойкость, которой обладают не все мужчины.

Я видел только ее — в своем сердце, в своей постели, рядом. Только все это было лишь грезой, выдумкой моего подсознания, обманом. Но каждую ночь, целуя ее губы, вновь и вновь накрывая ее собой, я желал, чтобы это не заканчивалось. Только после сладкой лжи всегда горчила правда — когда я просыпался. Разгоряченный, с шалящим пульсом и в пустой кровати.

И начинался еще один длинный день. Когда я пытался смириться с неизбежным и сдерживать свое недовольство.

Эванджелина избалованная девчонка, но в остальном она ведь отличная партия. Красивая, покладистая, с высоким магическим потенциалом, идеальным воспитанием и родословной. Я хотел себя уговорить. Совершить сделку. Убедить.

Не выходило.

Я смотрел на красивые черты и видел другую. Не такую идеальную, да, но…

Передо мной лежали пять салфеток. И мне плевать, какого они цвета и фасона. Разве это интересует хоть кого-то? Я ни разу не изучал салфетки, когда ими пользовался! И тем более не думал, из какой ткани они сделаны.

— Они разные! — запротестовала Эва и посчитав, что это отличная тема для разговора со мной, принялась рассказывать: — Этот амиант, другой жемчуг, третий маренго…

Я ощущал себя подонком. Потому что не мог дать того, что хочет Эва. Того внимания, что должен уделять ей жених и будущий муж. Я понимал, что это неправильно — лишать ее возможности найти того, кто будет рад связать с ней жизнь. Только не мог поступить иначе. Я был закован в цепи, что оказались прочнее металла — долгом.

Мэр Одар Ибисидский — потомок короля Горана Третьего, который был свергнут с трона моим дедом. Мой союз с Эвой это гарант того, что королевской семье не будет грозить опасность. Страна еще не оправилась после первого переворота и не выдержит второй. Не тогда, когда ведется борьба с тварями из Нижнего мира.

— Ты меня слушаешь? — вопрос невесты вывел меня из размышлений. — Что с тобой, Рей? Ты сам не свой в последнее время.

— Прости, много работы, даже в отпуске приходится решать проблемы, — я сцепил зубы. — Может, выберешь жемчужный?

— Нельзя! Вот же будет смех,