Игорю живо представилась картина, как он кидает старуху вдоменную печь или заносит над ее впалой грудью скальпель. Нет, лучше засунутьее в ракету перед самым стартом.

— Баушка! — проникновенно сказал он. — Яучился в университете уборки и чистки помещений. Обещаю, что Шурочка будеточень довольна результатом.

— Ладно, — отступила старуха и опустилалорнет. — Только глядите — ничего не разбейте. — Она пожевала губами,над которыми торчали редкие обесцвеченные усы. — Иначе вам придетсявыплатить Шурочке неустойку! У нее в доме все самое лучшее. Шурочкин муж, чтобывы знали, — работает в телебашне.

Игорь знал. Информация подобного рода была ему совсем ненужна. Старуху хотелось убить все сильнее. Он запер дверь и быстро вернулся вкомнату к магнитофону.

Когда он нажал на кнопку, раздалось бодрое сообщение:«Пятница, 10 июня». Далее следовало описание всего того, что видела Саша, от,правившись в погоню за Викторией Карташовой. Едва дело дошло до квартиры на«Полежаевской», Игорь насторожился. Когда же Саша надиктовала номер «Ауди»,которую отпустил Викин любовник мановением руки, еле слышно выругался.

Серый «Ауди», засеченный Сашей, числился за фирмой«Бихом-экспорт», и Стае Коробкин возил на ней бухгалтера или другой служивыйлюд, имевший срочные поручения. С какой стати Хомяков решил отправиться насвидание на этой машине? У него была своя с личным шофером и телохранителемТоликом Чушкиным.

Игорь до сего момента был уверен, что только Чушкин в курсехомяковских свиданий. Получается, что это не так.

Он достал сотовый и, подойдя к окну, позвонил Стасу. Емубыло видно, как тот полез в карман за своей трубкой.

— Скажи, Стае, ты в пятницу, десятого числа, ездил сХомяковым? — спросил Игорь, рассеянно обозревая взглядом пустырь загаражами.

— Один день ездил. Наверное, это действительно былапятница. Да, точно. Чушкину куда-то срочно потребовалось отъехать. По личнымделам. Поэтому я поработал за него — отвез Хомякова на «Полежаевскую».

Игорю сообщение не понравилось. Но он ничего не сказал,положил трубку и отправил кассету в карман.

В это самое время к дому подкатил Дима Еланский, которомусрочно потребовалась папка, оставшаяся в одной из коробок, которые он собиралсязабрать при случае. Привычно вскинув голову, Дима посмотрел на знакомые окна ивстал как вкопанный. В окне гостиной, отодвинув дорогую английскую штору,которую Дима лично выбирал в салоне «Интерьер для знающих людей», стоялнезнакомый тип и разговаривал по мобильному телефону. Это было так неожиданно,так.., отвратительно! В квартире, которую он, Дима, лично оплачивал из своихгонораров, в квартире улучшенной планировки с евроремонтом и эксклюзивнымитальянским унитазом, хозяйничал посторонний!

И что самое ужасное, Дима ничего не мог с этим поделать.Вероятно, перед ним новый Шурочкин хахаль. И не просто какой-то павлин типаАнисимова. Даже отсюда, снизу, было видно, что это мужчина «конкретный»,которого простым «попрошу вас выйти вон» не проймешь.

Черная ярость накрыла Диму Еланского, словно волназазевавшегося серфингиста. Он подошел к газону, поднял увесистый камень и,недолго думая, со всего маху швырнул его в окно. Звук удара, звон стекла, исеребряный дождь осколков посыпался вниз, в палисадник. Дима воровато огляделсяпо сторонам и запрыгнул в машину. У него вспотела спина, но он не чувствовалугрызений совести. Шурочкиного хахаля он не убил: после того как обвалилосьстекло, тот мгновенно высунулся наружу.

Стае Коробкин тем временем судорожно нажимал на кнопкимобильного.

— Задержать его? — крикнул он в трубку, когдаИгорь ответил.

— Не надо. Я знаю, кто это. Ерунда, сопли, —пробормотал он, подбрасывая подобранный булыжник на ладони. — Смотри,чтобы сама Еланская не вернулась раньше времени.

Разбив стекло, булыжник замедлил ход и свалился прямо вцентр журнального столика, расколотив вдребезги вазу из чешского стекла.

Через минуту раздался настойчивый звонок в дверь.

— Молодой человек! — кричала старуха, котораяуслышала грохот и, естественно, не смогла стерпеть. — Что у васслучилось?!

Игорь закрыл глаза и сосчитал до десяти. На цифре «восемь»старуха уже завывала, словно пожарная машина, а на «десятке» принялась кидатьсяна дверь всем телом, которое, вероятно, натренировала еще на полях сражений вовремя Первой мировой, вынося раненых из-под обстрела. На взгляд Игоря, ей былолет сто, не меньше.

— Послушайте, баушка! — сказал он, отворив дверь искрежеща зубами. — Вы что, работаете у Шурочки собакой?

— Какой невежа! — рассердилась старуха и пребольноткнула Игоря лорнетом в печенку — Я всего лишь ее добрая соседка. —Доброты, на взгляд Игоря, в ней было не больше, чем в холодильнике.

— И что?

— Вы что-то разбили! — обвинила его старуха, илорнет уткнулся ему в солнечное сплетение.

— Ерунда! — сказал Игорь, стараясь разжать кулаки.У бабки была тощая морщинистая шея, которую ничего не стоило свернуть. —Это всего лишь полочка. Ничего такого.

— У Шурочки все полочки э-склу-зивные! — Модноеслово старуха произнесла с ошибками и по слогам. — Покажите вашидокументы, чтобы я могла сообщить вашему начальству.

— Так, — пробормотал Игорь. — Как всегда: иликровь, или деньги.

Он еще раз посмотрел на непримиримую старушенцию и полез вкарман за бумажником.

Круглые мышиные глазки с любопытством следили за ним. Клокочаот ярости и сдерживаясь из последних сил, Игорь лизнул палец и добыл из карманапятьдесят долларов.

— Это, — сказал он, вручая бумажку старухе, —Шурочке за «эсклузивную» полочку.

А это, — он достал еще такую же бумажку, — вам,бабушка, за беспокойство!

Он сунул деньги ей в руки. Старуха недоуменно моргнула, итут Игоря понесло. Он начал доставать купюры одну за другой и, приседая, соватьих старухе за пояс платья, в туфли, за отворот белого носка, одну бумажкузасунул даже в синие волосы.

— Это тоже вам. И это вам. И вот это вам.

Все вам за дурацкую полочку и за весь тот ужас, который выпережили с моим появлением на вашей лестничной площадке.

Буквально через две минуты старуха превратилась в новогоднююелку, украшенную долларами. Игорю так понравилось ее молчание, что он уже готовбыл подарить ей весь бумажник целиком, но тут сверху спустился какой-то качок втренировочном костюме и, не донеся ногу до последней ступеньки, разинул рот:

— Бабка, ты того.., типа.., ты чего? — Он перевелглаза на Игоря. — И ты.., того.., кто такой?

Игорь развел руки в стороны, как эстрадный исполнитель,завершивший свой лучший номер, и, улыбаясь во весь рот — так он улыбался толькотеще, чтобы показать, как он рад ее неожиданному приезду, — сообщил: