Кто-то жизнерадостно заржал, но тут же утих.

– Мне бы убраться отсюда, – сказал Сварог. –Здесь неуютно.

На этот раз заржали все, кроме человека с арбалетом,принялись толкать друг друга локтями, орать наперебой: «Нет, слышал? Неуютнотут!», и вновь заливаться хохотом. Тут во всю мочь взвыл щенок, обиженныйотсутствием внимания, и гогот сразу стих.

– Добыл-таки! – громко удивился кто-то, и наСварога стали посматривать с уважением. Человек с арбалетом опустил оружие,что-то решая про себя. Наконец сказал:

– Забирайте собаку и лезьте в лодку. Живо!

Сварог опрометью кинулся за щенком. В шлюпку его пришлосьтащить на плечах – Сварог не хотел показывать свои способности, открываться.Пока что все козыри у них на руках, так что не мешает и ему утаить парочку врукаве…

Забираясь в шлюпку, он зачерпнул голенищами воды, и теперь всапогах отвратительно хлюпало. «Зато хоть носки постираются», – невеселоподумал он.

Компания в шлюпке – семеро субчиков, исключаяСварога, – подобралась как по заказу. Таких мордоворотов любят приглашатьна съемки детских фильмов про пиратов, и Сварог чувствовал себя немного не всвоей тарелке. Из-под цветастых бандан, повязанных на головах некоторых,выбиваются спутанные пряди немытых, нечесаных волос, у кого-то не хватаетпальцев на руке, у двоих один глаз закрыт черной повязкой, а второй сверкаетбесшабашной удалью, рожи небритые, посверкивают золотые серьги в ушах, прикаждом взмахе весел глухо ударяются о борт кривые сабли, заткнутые за пояс –длинную яркую полосу материи, обернутую вокруг бедер. Все мускулистые,разрисованные вдоль и поперек татуировками и шрамами, в потрепанных кафтанахнараспашку… Исключение составлял, пожалуй, только человек с арбалетом – было вего лице что-то от благородного господина. А вот тип, красной рубахой и копнойчерных волос смахивающий на цыгана-конокрада, перехватил взгляд Сварога,расплылся в злорадной ухмылке, обнажив коричневые остатки зубов, и провелбольшим пальцем себе поперек горла – жест не только интернациональный, но имежпланетный, надо понимать. Сварог отвернулся.

Он сидел на корме и смотрел, как приближаетсясветло-коричневый с синими полосами борт корабля, начищенные медные буквы наносу: «Божий любимчик». Флаг на корме – красно-зеленый с тремя золотымистрелами стандарт княжества Ортог, одного из Вольных Майоров, даже если иподкреплен был должными документами, означал примерно то же самое, что вовремена Сварога Панамский и либерийский. Из-за отсутствия других источников доходаимевшее доступ к морю княжество торговало своим флагом, выдавая патенты портаприписки без особо придирчивых расспросов, за что неоднократно огребало резкиедипломатические ноты. Но в таком положении дел были заинтересованы исудовладельцы крупных держав, обделывавшие под удобным флагом дурно пахнущиеделишки, так что дело всегда как-то улаживалось. Возможно, пираты. Или пиратыне каждый день, совмещавшие это занятие с купеческими делами (здесь, каккогда-то на Земле, таковое совместительство кое-где процветало и считалосьсамым житейским делом). Как бы там ни было, и тем, и другим вроде бы незачемзабираться в Хелльстад. Странно. Одно ясно – с нечистой силой они не имеютничего общего, спасибо и на том…

Не такая уж это была вольница – подняв на талях шлюпку,гребцы дисциплинированно улетучились куда-то, остался только человек сарбалетом. Сварог украдкой огляделся – палуба была чистая, недавно надраенная.Свистела боцманская дудка, хлопали распускаемые паруса. Сварог уложил щенка уборта и вопросительно взглянул на человека с арбалетом. Тот мотнул головой всторону:

– Капитан. Боцман.

К ним приближался здоровенный краснолицый мужик, чистовыбритый, с роскошными бакенбардами. В левом ухе у него сверкала целойпригоршней разноцветных каменьев замысловатая серьга, больше похожая наголоволомку, расшитый золотом вишневый бархатный кафтан, надетый на голое тело,являл зрителю мощную волосатую грудь, на коей красной тушью наколота русалка вобъятиях осьминога – тремя щупальцами морской житель лапал деву, а в остальныхдержал бутылки и штопор. Пониже, только на сей раз синим и зеленым, былаизображена еще одна бытовая сцена из морской жизни – на краю огромной бочки,свесив в нее ноги, восседал моряк, имевший некоторое сходство с капитаном, аплававшая в бочке русалка ублажала его, как выражаются дипломированныесексологи, орогенитальным способом.

За капитаном, отступив на шаг, возвышался над ним головы надве боцман – в кожаных штанах, обнаженный по пояс, не то чтобы страшномускулистый, но ужасно жилистый. Голова выбрита наголо, а свисающие на грудьусы тщательно перевиты златотканой ленточкой. На шее висели серебрянаябоцманская дудка и тонкой работы золотое ожерелье с изумрудами, явно украшавшеепрежде какую-то знатную даму. На широком кожаном поясе богатая коллекцияразнообразного оружия – словно ходячая реклама оружейной лавки. Вот толькотатуировка у него на груди оказалась скромнее – синий рыбий скелет, державшийво рту кортик.

Словом, это была прямо-таки опереточная парочка – пока нерассмотришь хорошенько их дубленые лица и не заглянешь в глаза. Сварогпопытался угадать, откуда они. Капитан, темноволосый и синеглазый, вполне могоказаться гланцем, ронерцем с юга, а то и горротцем. Происхождение лысого, какФантомас, боцмана, определить было невозможно – глаза светло-серые, холодные,но это еще ни о чем не говорит. Обоим лет по сорок и, что немаловажно, ни укапитана, ни у боцмана не видно ни шрамов, ни следов от пулевых ран. Плаваютони явно не первый год. Добраться до своих нынешних постов в этом далеко несамом спокойном ремесле и не заполучить ни единого шрама – значит, оба морякабыли крайне ловкими в обращении с оружием и к тому же людьми незаурядными вомногих других отношениях. И чертовски везучими, конечно.

Капитан всмотрелся в него и удивленно вытаращил глаза:

– Ты откуда здесь взялся?

Человек с арбалетом быстро зашептал ему на ухо. Боцманподобрался, глядел на Сварога так, словно прикидывал, что из своего богатогоарсенала следует использовать в первую очередь.

– Ничего не понимаю, – сказал капитан. – Этоего цвета. Его герб на мече. Даже физиономия его. – Онприсмотрелся. – Вот только шрама нет, и вообще он другой какой-то, то липомоложе, то ли благополучнее…

Сварогу захотелось выругаться от отчаяния. Положительно,здесь нельзя было шагу ступить, чтобы не наткнуться на людей, знавших егопредшественника…

– Ну, незнакомец! – рявкнул капитан. – Языкпроглотили? Какого рожна вам здесь нужно?

– Единственное, что мне нужно, – выбраться изХелльстада, – сказал Сварог. – Быть может, мы обговорим, на каких условияхвы согласились бы взять меня пассажиром?

Моряки переглянулись.

– В мешок – и за борт, – сказал боцман. – Егомилость намеревается смыться из Хелльстада, и его, как по заказу, выносит наберег именно там, где проплывает «Божий любимчик». А подделка, между прочим,довольно бездарная. Граф Гэйр никогда не стал бы спускаться на землю в одеждесвоих цветов.