вчера не имевшая ни гроша за душой, внезапно покупает участок земли в 60 акров в деревне Чарт[1798]! Не вызывает сомнения, что деньги на это приобретение она могла получить только от Ллойд-Джорджа. А тот, при всем его политическом влиянии, был весьма небогат, чрезвычайно скареден, однако, как мы уже поняли, очень любвеобилен. Дэвид крайне нуждается в средствах на содержание, помимо законной семьи, многочисленных любовниц — как героинь бесконечных временных увлечений, так и уже хорошо знакомой нам Фрэнсис Стивенсон.

Современников, как и нынешних британских исследователей, по сей день занимает вопрос, откуда появились в личных фондах Ллойд-Джорджа огромные суммы, позволявшие ему не только приобрести обширное поместье, содержать многочисленный штат прислуги и целую роту личных секретарей и ассистентов (которые, кстати, и писали его многотомные мемуары), но и покупать газеты, точнее, перекупать их редакционную политику, не говоря уже о негласной финансовой поддержке лично ему преданных политиков и партийных функционеров. Хотя все его приближенные знали, что его огромное поместье (о нем речь впереди) не приносит ничего, кроме убытков.

То, что политик был нечист на руку и широко одаривал покровительством людей, которые делали щедрые негласные взносы в его личный пенсионный фонд, не составляло секрета. Но этого явно не хватило бы на подобные вложения в недвижимость. И здесь бросается в глаза одно совпадение.

Деньжата у Фрэнсис Стивенсон завелись именно в 1921 г. Сразу же после того, как возобновились операции с русским, теперь уже советским, золотом. А Фрэнсис — дама с размахом. Вскоре новая владелица расширяет поместье до 700 акров, скупая все прилегающие территории. Затем на обширных просторах вырастает роскошный, с весьма романтическим или слегка фривольным названием, дворец Брон-и-де (Bron-y-de)[1799]. Стройка ведется грандиозная. В имение вкладываются огромные деньги, поскольку почвы там бедные. Для орошения бурятся многочисленные скважины. Создана внушительная фруктовая плантация. «Ллойд-Джордж возвел множество домов с коттеджами и оранжереями. Малышка Дженнифер получила свой собственный сад!» — то ли недоумевает, то ли возмущается А. Силвестер. Мед с пасек этого имения продавался даже в столь известном и сегодня магазине, как «Хэрродс». Ллойд-Джордж не гнушался торговать всем, чем мог, не только своим политическим влиянием. И все же, по признанию того же А. Силвестера, «сельскохозяйственная часть в имении абсолютно испоганена, и беспокойство нарастает среди всего штата служащих»[1800]. А людей, надо признать, там трудилось немало[1801].

Ллойд-Джорджа в Великобритании часто называли «маленьким валлийским волшебником»[1802]. И в это нетрудно поверить, ибо деньги на всю вышеописанную роскошь возникли как бы из ниоткуда. «„Чарт“ превращается с каждым днем во все большую тайну для меня, — писал личный секретарь Ллойд-Джорджа А. Силвестер. — Никто не знает о реальной финансовой подоплеке этого дела»[1803].

О чрезмерной «бережливости», если не сказать скаредности, Ллойд-Джорджа свидетельствует и тот факт, что, когда в 1933 г. вышло первое издание его военных мемуаров, Силвестер был вынужден за собственный счет купить книгу, поскольку его патрон не нашел целесообразным подарить экземпляр своему верному помощнику. Правда, Ллойд-Джордж с удовольствием подписал ее собственноручно, хотя обычно делал это крайне неохотно[1804].

И это пишет не какой-нибудь захудалый репортер с чужих слов, а человек, который, казалось бы, знал о Ллойд-Джордже все, недаром же его прозвали «глазами и ушами» Великого. Особенно Силвестер сблизился с Ллойд-Джорджем после его отставки в 1922 г. Это был поступок, требовавший твердости характера. Ведь надо признать, что вскоре после ухода с поста премьер-министра вокруг внезапно появившегося состояния Ллойд-Джорджа поползли слухи. Заговорили о его незаконном обогащении, чрезмерном эгоизме, стремлении работать только на собственное благосостояние. Авторитет политика как общепризнанного лидера нации сильно пошатнулся. Прямо о том, что источником внезапно свалившегося на Ллойд-Джорджа «счастья» послужило русское золото, вроде бы и не говорили, хотя постоянно подчеркивали полную замутненность этого вопроса, на который никто не находил сколько-нибудь вразумительного ответа.

Г. А. Соломон, который после И. Э. Гуковского тоже занимался экспортом экспроприированных у буржуазии бриллиантов, вспоминал, что в этих операциях участвовали некий «капитан Кон», прибывший из Англии и называвший себя другом Ллойд-Джорджа, некто Абрагам из Парижа и Бредфорд из Лондона[1805]. Но, будем объективны, представиться другом столь известного человека мог кто угодно, и не всегда с честными намерениями. Так что это явно не доказательство. Но почему все-таки Ллойд-Джорджа, а не кого-то другого?

Став личным секретарем Ллойд-Джорджа, Силвестер оставался им до смерти последнего в 1945 г. Под его началом работало до 20 человек в лондонском офисе шефа, который, обратите внимание, опять-таки финансировал его деятельность из своих личных средств. Впоследствии Ллойд-Джордж настолько утратил счет деньгам, по-видимому, уверовав в их неисчерпаемость, что даже перестал лично подписывать чеки, ибо считал это занятие не стоящим его усилий[1806].

Ну, а Фрэнсис Стивенсон дождалась своего часа. Свои отношения «влюбленные» легализовали только через три с лишним десятилетия после смерти первой супруги политика. Жениху тогда уже исполнилось восемьдесят, да и невеста готовилась разменять N-й десяток лет. Сама церемония бракосочетания состоялась 23 октября 1943 г. «Молодых» поздравили король и действующий премьер-министр. «Ллойд-Джордж был безмерно счастлив», — подчеркивает в своем дневнике А. Силвестер, не забыв, правда, перед тем подробно описать все сложности, сопутствовавшие заключению этого брака. Недовольство поступком отца открыто высказывали взрослые дети от первой жены. Вполне вероятно, им было что терять, так как из-под носа уходило завидное наследство. «Это не была религиозная церемония, — продолжает Силвестер. — Это был юридический акт, связывающий обе стороны». Ллойд-Джордж, равно как и Фрэнсис Стивенсон, отвечая на вопрос регистрирующего брак чиновника, «говорили четким и уверенным голосом»[1807].

Фрэнсис Стивенсон и Ллойд-Джордж. [Из открытых источников]

Не знаю, как выглядел Ллойд-Джордж в день свадьбы, но за несколько лет до этого события с ним встречался наш известный дипломат. «Передо мной был человек невысокого роста, но крепкого сложения, прочно стоящий на земле, — рассказывает И. М. Майский. — Первое, что поражало в нем, были ярко-голубые блестящие глаза и огромная шапка снежно-белых, слегка взлохмаченных волос. Эти волосы окружали его голову, точно волшебное сияние. Такие же снежно-белые усы были подстрижены по-русски… По серебру волос и по возрасту (70 лет!) Ллойд-Джорджа следовало бы отнести к разряду стариков. Однако слово „старик“ как-то плохо вязалось с его внешностью: в голосе Ллойд-Джорджа, в его жестах и движениях чувствовалось еще так много сил и энергии, а в его румяном загорелом лице было еще так много свежести и здоровья!»[1808] Поверим этому незаинтересованному свидетелю.

Брак этот во многом стал возможен благодаря большой проницательности и такту, присущим Силвестеру, который много