и даже не назвала себя Мелкой. Кинжал с разноцветными ленточками нервно подрагивал в ее тонких пальцах. Шеклоз одним своим видом заставил ее выбраться из панциря безумия. "Что с ним не так, в конце-то концов?", — мучительная мысль не давала Ачеку покоя.

— Мое имя Шеклоз Мим. Очень приятно познакомиться. Редко в канализациях взрастают столь нежные цветы, — шпион улыбнулся, искренне стараясь сделать свой оскал немного помягче. — А молодой человек? Я так понимаю, это по его вине мастер Касирой Лот решил наложить на себя руки. Жалко все-таки уважаемого комита финансов, он был весьма полезным подонком…

Застывший в одной позе убийца даже не шелохнулся.

— Ранкир Мит, — сказал за него Ачек. — Ему пришлось некоторое время… работать с Касироем. Кажется, в итоге они не сошлись во мнениях.

— Он вообще живой?

— Сложный вопрос…

Неуклюже опираясь на больную ногу, Ранкир встал и обвел скопившихся вокруг него людей отсутствующим взглядом. Порвалась последняя ниточка, связывающая его с этим миром. Остался лишь шрам на бедре, но он медленно расходился, открывая старую рану.

— Я ухожу, — пробормотал убийца.

— Ты никуда не уйдешь! — вспылил Мирей. — Натворил дел, а теперь сбежать удумал? Ты поможешь нам защитить страну, а потом за все ответишь!

— Вы так часто упоминаете о возмездии, что оно уже как-то и не пугает, — вздохнул Шеклоз.

Глава Тайной канцелярии внимательно посмотрел на Ранкира. Он отчетливо видел, как тело убийцы ласкала черная дымка, и как неспособная удержаться в настоящей реальности жизнь покидала его. "Значит, о нем мне говорил Нгахнаре, — догадался Шеклоз. — Жаль, я опоздал. Впрочем…"

— Куда же вы собрались, молодой человек? — поинтересовался шпион. — Нам бы очень пригодились ваши таланты.

Ранкир молчал, а окутывающий его дым становился только гуще.

— Ты еще можешь помочь в борьбе с пустыми смертями, — подхватил Ачек. — Вспомни о даре Нгахнаре, о великой жатве! Ты — часть замысла багрово-черного владыки и еще не исполнил свою роль. Ты нам нужен!

— Свою часть договора я выполнил, — еле слышно произнес убийца.

Пожирающий его дым окрасился в белый цвет. Он медленно поднимался к потолку, обращая Мита в бестелесную иллюзию.

— Но единственно истинное в жизни…

— Отвали, — голос Ранкира звучал откуда-то издалека. — Надоел. Я ухожу.

— Все еще изменится к лучшему, — серьезно сказала Тормуна, но в ее словах сквозь надежду отчетливо слышалась печаль, заставившая ее выбраться из панциря сумасшествия. — Ты ведь наш друг. Не оставляй нас, пожалуйста.

— Мне все равно.

Убийца исчез, оставив после себя лишь стремительно тающее бледное облачко. Ачек и Тормуна неоднократно видели его смертоносные трюки с дымом, но этот раз был особенным. Последним.

По щеке сектантки пробежала густая соленая слеза. Она действительно считала Ранкира другом, пусть суровым, неразговорчивым и раздражительным, но другом. И вот опять от нее ушел близкий человек. Ачек осторожно обнял ее за плечи и прижал к себе. "Становись скорее прежней. Спрячься от жестокого мира. Как бы я ни любил настоящую тебя, пожалуйста, уходи. Окунись в свое безумие, если тебе от этого станет легче…"

Разочарованно хмыкнув, Шеклоз задумчиво прошелся по залу. Касирой Лот теперь мертв, что весьма некстати. В последнее время комит финансов не был нужен Алокрии, все думали лишь о сохранении самой страны, забыв о бесполезных деньгах. Поэтому он мог заливать в себя местную кислятину и продолжать влачить жалкое существование в алкогольных парах, ожидая часа, когда о нем вдруг вспомнят. А его знания и умения действительно были бы весьма полезны, когда страна выйдет из затянувшегося кризиса. Теперь же Касирой мертв, экономику Алокрии будут восстанавливать полуграмотные нувориши, а потерявшие босса преступники Синдиката разобьются на небольшие группировки, разбредутся по всей стране и будут чинить неконтролируемый беспредел.

"И ладно если бы парнишка с даром Нгахнаре остался при нас, доведя Лота до самоубийства, — глава Тайной канцелярии продолжал мерить шагами приемную наместника и разочарованно морщиться. — Так нет же — пуф! — и красиво исчез в дыму. Впрочем, в нашем плане для него все равно не нашлось бы места…"

Шеклоз остановился и обвел взглядом присутствующих. Карты немного спутаны, открылась еще одна нелицеприятная сторона теневого правительства, и теперь осадок будет долго напоминать о сегодняшнем дне, который столь щедр на открытия. И этот день еще не закончился.

— Ладно, раз мы преодолели недопонимание и здраво оценили сложившуюся ситуацию, то пока все в сборе нам надо разобраться с маршрутом до купола и обсудить новую проблему — предательство Маноя Сара, — произнес Шеклоз и, остановившись у сидящего трупа комита финансов, посмотрел на толпившихся у входа стражников. — Да, уберите отсюда мастера Касироя, он меня немного отвлекает.

Каждый раз, как Мим проходил мимо, ноздри Ачека щекотал сладковато-терпкий запах могильной земли. Неизвестность порядком вымотала лидера смертепоклонников, да и Тормуна все никак не могла вернуться в свой спокойный и счастливый край померкнувшего рассудка. С этим надо было что-то делать…

Сдернув с омертвевшей руки перчатку, По-Тоно стремительно подошел к Шеклозу и дотронулся до его ладони. Касание, отнимающее жизнь за несколько мгновений, оставило лишь небольшое покраснение на коже комита.

— Ну, и что это было? — Шеклоз удивленно приподнял бровь. — Почему ты на меня так смотришь? Что-то не так?

— Не так, — согласился Ачек. — Вы не человек.

* * *

— Очень редко кому удается пройтись по этой улице дважды.

Мужчина в мантии безумного багрово-черного цвета явно наслаждался каждым произнесенным словом. В его положении беседа давно уже превратилась в изысканный реликт, бесполезный пережиток, который тем не менее не лишен своеобразного очарования. А ведь для осознания столь простой истины ушла не одна тысяча лет молчания.

— Ничего не изменилось, правда? — поинтересовался Нгахнаре у своего спутника. — Месть свершилась, а долгожданное облегчение так и не настало, да? А тем ли ты вообще занимался?

Ранкир молчал, но владыке хватало одной лишь компании нечаянного слушателя. Бесконечное эхо жизни, застрявшее в черном стекле однообразных окон, смотрело на двух путников провалами глазниц на иссушенных лицах давно умерших людей. С ними Нгахнаре не мог поговорить, да и не очень-то хотел, но Ранкир — совсем другое дело.

— Ты думаешь, что я обманул тебя? Что пообещал избавление от боли? Или я сказал, что тебе будет легче, когда твоя возлюбленная будет отомщена? Неужели я лгал?

Убийца отрицательно мотнул головой. Никто ему ничего не обещал, он сам почему-то решил, что в уничтожении его мира, лучшего из всех возможных, виноват босс Синдиката. Быть может, все дело в том, что убил его не Ранкир? Касирой Лот ведь сам сделал это.

— Не ищи оправданий пустоте, которую оставила свершившаяся месть, — посоветовал Нгахнаре. — Только лишний раз