– Уверяю вас, я самый настоящий вампир! – сам тогоне ожидая, выкрикнул я. Экстаз, головокружительный восторг…

– Я – Зло! Зло!

– Да! Да! Да! ДА! ДА! ДА! – неслось со всехсторон. Я вскинул вверх руки с согнутыми, как когти, пальцами.

– Я хочу выпить до дна ваши души!

Огромного роста байкер со спутанными волосами отступил нанесколько шагов, расталкивая спиной тех, кто стоял за ним, а потом прыгнулпрямо на сцену и с поднятыми над головой кулаками оказался рядом со мной.Телохранители бросились было к нам, чтобы вышвырнуть его обратно в зал, но яобхватил его и крепко прижал к груди. Потом одной рукой приподнял его и оторвалот пола, губами и зубами слегка касаясь его шеи в том месте, где пульсировала ибилась вена, вот-вот готовая лопнуть и выплеснуть вверх фонтан крови.

Однако его все же оторвали от меня и, словно рыбу в воду,швырнули в раскачивающееся внизу море тел. Таф Куки подскочила ко мне такбыстро, что черный плащ спиралью закрутился вокруг ее тела, затянутого в черныйатлас, на котором играли отблески света. Она протянула ко мне руки ипостаралась успокоить меня, заключив в объятия, однако я лихорадочно вырывался.

Теперь я наконец понял то, что должен был прочесть междустрок в книгах и статьях, посвященных рок-музыке и рассказывающих орок-концертах, – этот охватывающий всех почти религиозный экстаз, этобезумное соединение первобытной, примитивной дикости и достижений науки итехнического прогресса. Мы все вновь находились в священной роще древних. Мыбыли рядом с нашими богами.

А тем временем затихли последние аккорды песни и полиласьследующая мелодия, ритм которой тут же подхватили тысячи ног и рук, тысячиголосов принялись подпевать нам, выкрикивая знакомые по аудиоальбомам ивидеоклипам слова:

– Дети Тьмы, познакомьтесь с Детьми Света. Дети Людей,воюйте с Детьми Ночи.

И вновь они, совершенно не вдумываясь в смысл моих слов,кричали, ревели, завывали и плакали. Могли ли древние кельты на самом краюгибели издавать подобные звуки, проявлять большую страсть и большее безумие?

Однако, повторяю, гибель и жертвенное сожжение моим зрителямне грозили.

Страсть их была направлена только на образы Зла, но не насамо зло, только на образы Смерти, но не на саму смерть. Я чувствовал, как ихэмоциональный накал обжигает мне кожу, пронизывает меня до корней волос. ТафКуки запела следующий куплет, а я обводил взглядом самые дальние уголки зала,самые укромные его закоулки и чувствовал, что весь огромный амфитеатрпревратился в единую, воющую от восторга душу.

Избавьте меня от этого! Избавьте от любви ко всему этому!Избавьте от забвения, от желания принести в жертву этому безумию свой разум,свои цели и намерения. Я жажду вас, дети мои! Жажду вашей крови, вашей невиннойкрови!

Я жажду вашего обожания и восхищения в тот самый момент,когда мои зубы вонзятся в вашу плоть. Искушение слишком велико.

И в этот миг внезапно охватившей меня неподвижности иощущения стыда я впервые увидел в зале их, настоящих… Крохотные, белые, похожиена маски лица на фоне бесформенной массы слившихся воедино лиц смертных,отчетливо выделяющиеся, как когда-то выделялось лицо Магнуса в толпе зрителей,собравшихся в маленьком зале театра на бульваре. Я знал, что стоящий закулисами Луи тоже их увидел. Однако все, что я увидел и почувствовал, былоисходящее от них ощущение одновременно любопытства и страха.

– Все вы, находящиеся здесь настоящие вампиры! –выкрикнул я. – Покажитесь же наконец!

Однако в то время как смертные вокруг буквально обезумели отвосторга, они оставались совершенно неподвижными.

Еще целых три часа мы пели, танцевали, выжимали все, чтоможно, из аппаратуры и инструментов. Бутылка с виски, расплескивая содержимое,перелетала из рук в руки между Таф Куки, Ларри и Алексом. Толпа подступала всеближе и ближе к сцене, и наконец армия охраняющих нас полицейских была удвоена,а в зале зажгли свет. В дальних концах зала уже ломали деревянные сиденья, побетонному полу с грохотом катались пустые жестянки из-под пива. Однаконастоящие вампиры не сделали ни шага в нашу сторону. Некоторые из них куда-тоисчезли.

Так вот как обстоят дела.

Непрекращающийся вопль. Словно в зале собрались пятнадцатьтысяч совершенно пьяных людей. Так продолжалось до того момента, когдараздались первые звуки баллады из нашего последнего альбома – «Век невинности».

Зазвучала тихая мелодия. Барабаны постепенно смолкли, гитарабыла едва слышна, а синтезатор создавал восхитительно красивые, почтипрозрачные звуки электроклавикордов, такие прекрасные, что казалось, будто ввоздухе летает золотая пыль.

Один-единственный луч прожектора отбрасывал овальное пятносвета на то место, где я стоял. Одежда моя стала влажной от кровавого пота,волосы слиплись, на свисающем с одного плеча плаще виднелись темно-красныепятна.

Медленно, тщательно выговаривая каждое слово, я запел, иогромный, опьяненный восторгом зал вдруг затих, внимательно прислушиваясь.

Это век невинности,

Истинной невинности.

Все ваши демоны стали видимыми,

Все ваши демоны стали материальными.

Назовите их Боль,

Назовите их Голод,

Назовите их Война.

Вы теперь не нуждаетесь в мистическом зле.

Гоните прочь всех вампиров и дьяволов

Вместе с богами, которым вы больше не поклоняетесь.

Помните:

Тот, у кого есть клыки, носит плащ.

А то, что кажется вам очарованием,

На самом деле – чары.

Вы должны понимать, что видите,

Когда видите меня!

Убивайте нас, наши братья и сестры,

Война началась.

Вы должны понимать, что видите,

Когда видите меня.

Буря аплодисментов была поистине оглушительной. Я закрылглаза. Чему же они все-таки аплодируют? Чему так истово радуются?

Гигантский зал заливали потоки электрического света. Вначинающейся давке незаметно растворились настоящие вампиры. Полицейские вформе плотной стеной выстроились перед нами вдоль всего края сцены. Когда мыуходили за кулисы, Алекс дернул меня изо всех сил.

– Слушай, нам пора смываться! Они облепили наш чертовлимузин. И до своей тачки ты ни за что не доберешься.

Я велел им уходить и каким-нибудь образом пробраться влимузин. Пусть поторопятся, приказал им я.