Убежден я, что фланелевые фуфайки суть яд, медленно убивающий, и советую как физик и как человек, сам на себе и на других их действие испытавший, их из употребления вывести; а чтобы избегнуть чересчур быстрого влияния сей перемены на кожу, предлагаю на некоторое время их заменить шерстяным трико свободной вязки, образец которого, руками жены моей изготовленный, имею я честь отправить Вашему Императорскому Величеству. Желала бы она, Государь, поднести Вам целую фуфайку из сей материи, но сочла, что не вправе лишать Ее Императорское Величество наслаждения собственным трудом сохранению здоровья Вашего способствовать, тем более что вещь, из рук столь дорогих и любезных полученная, возымеет действие, благотворное вдвойне.

Не могу, Государь, окончить письмо мое, не дерзнув сказать, как сильно растрогало нас послание, коим почтили Вы академию и меня самого. Не ждите от нас благодарности заурядной. Не знаем, в какую форму ее облечь. Поняли Вы желания наших сердец в полной мере. Почтили Вы нас таким образом, какой нам всего любезнее, и видим с восторгом, что участь народов в Ваших руках пребывает. Изволили Вы, можно сказать, нас к трудам Вашим привлечь. Государь! клянусь я Вам, что мы достойны сей чести. Однако деятельность наша узкими ограничена рамками; устройство наше серьезными страдает изъянами, которые нашей доброй воле чинят препятствия и даже состав профессоров не позволяют пополнять беспрепятственно[250]; ибо положили мы себе за правило сотрудников посредственных в ряды наши не допускать, а притом получаем постоянно отказы от людей достойных, кои, впрочем, по своим жизненным обстоятельствам должны были бы желать место в наших рядах получить. Отказы сии для нас горьки, а вкупе с несовершенством юного нашего заведения бросают они на нас тень. Осмелюсь ли, Государь, умолять Вас одного из наших профессоров в Петербург призвать и благоволить позволить ему сей предмет с Вашим Императорским Величеством на словах обсудить? Полагаем мы, что довериться в обсуждении подробностей столь важных и столь деликатных можем токмо чувствам истинно человеческим, каковы чувства Вашего Величества, ибо не согласитесь Вы, конечно же, чтобы осаждали нас посредственности, кои наш университет ниже немецких поставят, а это старания наши приблизиться к цели, какую нам просвещенное сердце Вашего Величества пред нами начертало, грозит в ничто обратить.

Паррот,

проректор

Приложение

Замечания о шерстяных фуфайках

Опыт показал, что шерстяные фуфайки производят целебное действие на симптоматические болезни кожи, а посему решено было, что есть у этого одеяния свойства целебные, и принялись рекомендовать его употребление даже людям здоровым. Рекомендация сия, от таких врачей исходящая, как Гуфеланд, в особенности о сем предмете писавший для читателей самого разного сорта, не могла не получить всеобщее распространение.

К несчастью, опыт показал также, что повседневное ношение подобных фуфаек вредно, особливо для персон с характером менее деятельным (медицинским языком выражаясь, меньше у них жизненной силы), а также для тех, у кого темперамент живой, а образ жизни сидячий, да и вообще для любого существа, чья кожа нуждается в действии воздуха атмосферического.

Противоречие сие между советами многих медиков весьма почтенных и действием средства, ими рекомендуемого, снять нетрудно, если взять за правило основания здоровья физического.

Полагают употребление шерстяных фуфаек полезным по следующим причинам:

а) Шерсть как ткань, сдерживающая истечение животного тепла, препятствует охлаждению. – Допустим; но тот же результат получить можно и от шерстяной фуфайки, надетой поверх рубашки из льна.

б) Возбуждают они кожу, поскольку посредством трения электризуют поверхность человеческого тела. – Превосходно, и в сем отношении, возможно, служит шерсть заменой воздействию воздуха, который также кожу электризует, но не трением, а разложением своим, которое, как показал я в своей диссертации, есть источник всех движений в животных организмах. Говорю возможно, потому что до сих пор еще доказать не удалось, что электричество, которое шерсть производит трением об кожу, есть точно то же самое, какое производит воздух. Вдобавок сие действие шерсти обыкновенно более сильным оказывается, благодаря чему и лечат с ее помощью болезни ревматические. Неужто должно с нами всегда так обращаться, словно мы беспрестанно от ревматизма страдаем?

в) Шерсть, говорят нам, лучше пропускает испарение пота, поскольку поры у сей материи шире, чем у полотна. – Первым делом заметить надобно, что пористость ткани есть величина относительная. Если от сего здоровье зависит, можем мы, коли пожелаем, хоть из газа рубашки шить. С другой стороны, видно с первого взгляда, что тонкие шерстяные волокна закрывают поры в материи почти полностью, одно за другое цепляясь, и тем истечение пота затрудняют. Наконец, до сей поры рассматривали мы испарения пота только с точки зрения механической, забывши о физической и химической, а именно о притяжении частиц, которые через фильтр проходить должны, и о сродстве оных с окружающим воздухом. Бычий пузырь, например, если его водой наполнить, опустошается постепенно посредством испарения, однако механическими средствами воду через его поры удалить невозможно. Сквозь поры газовой ткани невозможно ртуть пропустить, если не давить с большой силой, зато вода через них проходит свободно. Шерсть притягивает материи водянистые и жирные слабее, чем лен; однако если ее намочить или жиром пропитать, она их гораздо дольше в себе сохраняет, по причине войлочного своего строения. Кусок фланели намокает медленнее, чем лен, но и сохнет медленнее.

Таким образом, шерстяные ткани менее приспособлены для того, чтобы пропускать влажные испарения пота, поскольку труднее по́том насыщаются или его отторгают. Опыт эти выводы подтверждает в полной мере. Постоянно замечал я на внутренней поверхности шерстяных фуфаек обильные потовые выделения. Бывает также, что выделения эти остаются на коже и покрывают эпидерму своего рода чехлом, который препятствует доступу воздуха. Опыт показывает также, что по сей причине потовые выделения дольше остаются на поверхности кожи, а та их впитывает и собирает тем самым источники разных болезней, в первую очередь ревматизма.

Наконец, шерстяные ткани по причине войлочного своего строения препятствуют доступу воздуха к коже. Меж тем доказано, что воздействие воздуха – одна из основ многих витальных процессов, как то производство животного тепла и циркуляция крови. Следственно, всякое нагромождение одежд, особливо же одежд подобного состава, замедляет витальные процессы и тем самым ослабляет то, что именуют обыкновенно силами телесными, и делает тело уязвимым для болезней, иначе говоря, здоровье ослабляет. Потому-то и видим мы зачастую, что особы, носящие шерстяные фуфайки, не только от холода себя не уберегают, но и постоянно мерзнут, заболевают ревматизмом и страдают общим недомоганием до тех пор, пока от фуфайки этой не избавятся.

Общий вывод из всего сказанного гласит, что шерстяные фуфайки способны,