двое из птенцов — самки, Расим узнал от самого Акобира. Пленник сообщил об этом, когда однажды после занятий Расим подвёл птенцов к его клетке. Расим придумал и хотел дать им мужские имена, но Акобир сказал, что двоим эти имена не подойдут, ибо они самки. Расима эта новость обрадовала, ведь в перспективе они могут размножаться. Расим тогда завёл птенцов обратно в их клетку и ушёл придумывать новые имена.

Акобир не ответил на вопрос падишаха, и Расим ухмыльнулся.

— Они долго упирались, но в итоге я сломил их сопротивление.

На заре Мафтун вывел птенцов во двор, и Расим учил их командам и жестам. За несколько занятий он понял, что птенцы ещё не умеют общаться с Расимом тем же способом, как это делает их отец. Во время сегодняшнего занятия Расим уделял больше внимания самкам. Те не охотно выполняли команды, а вскоре и вовсе отказывались повиноваться, подозрительно поглядывая на брата. Тогда Расим с негодованием повернулся к тёмно-синему птенцу и тот неожиданно набросился на него. Благо цепь была вбита в землю, иначе, он вонзил бы свои когти в грудь Расиму. Тем не менее Расим успел среагировать и метнул в птенца горячий импульс, когда тот находился в прыжке с когтями вперёд. От удара прозрачно-оранжевого импульса птенец отлетел назад и ударился о дерево.

— «Ты причинил ему боль», — вознегодовал Акобир.

Расим язвительно громко вздохнул и засмеялся.

— Твой отпрыск успел пожаловаться? — Расим сардонически оглянулся на клетку с птенцами и снова посмотрел на Акобира. — Очевидно, вы мысленно общаетесь между собой так же, как и ты со мной. Хотел бы и я читать ваши мысли. Но мне и так ясно, что ты настраиваешь их против меня.

— «Нет…» — Акобир хотел сказать что-то в оправдание, но Расим перебил его.

— О-да-а, — с азартом протянул падишах. — Твой сынок не спроста пытался напасть на меня. Знаешь, как я усмирил твоего сынка? — выждав паузу, спросил Расим. — Твои птенцы пока не могут общаться со мной, но они понимают меня так же, как и ты, — Расим сжал кулак у бедра, гневно сдвинул брови и твёрдо посмотрел на Акобира. — Я им сказал: «Если вы не будете слушаться меня, мне не составит труда испепелить вашего отца», — с презирающим оскалом Расим раскрыл кулак и метнул небольшой огненный шар под ноги Акобиру.

Шар ударился о землю в одной пяди от пленника и разлетелся на сотни искр, подпалив перья Акобира. Тот встрепенулся и отскочил назад. В темнице поднялся слабый запах палёных перьев.

— Я легко могу подчинить их разум своей воле, — предупредил Расим, — как когда-то сделал это с тобой. Как ты, по-твоему, оказался здесь? Добровольно? — язвительно спросил Расим, когда пленник скосил на него однобокий взгляд. — В одной из книг, которые я нашёл в лесу Мобаён, я прочёл упоминание о том, что ручьи в Корявом лесу обладают необычными свойствами. Пятнадцать лет назад я поехал туда, чтобы узнать какими. Я был поражён, когда увидел тебя. Ты был ранен, — Расим кивнул на ногу пленника, и полз к ручью. Я воспользовался твоей слабостью и подчинил твой разум. Я заставил тебя прилететь сюда и спуститься в эту темницу, когда люк был расширен под твои габариты, — Расим взглянул наверх. — Я и о твоей ране позаботился, но сдаётся мне, что ты этого не помнишь.

— «Нет», — ответил Акобир.

— В этом-то и дело, — посетовал Расим. — Если подчиню птенцов, они станут менее полезными. Я не хочу этого делать, но ты вынуждаешь меня. Мне нужно, чтобы они подчинились мне добровольно. Донеси это до них, — строго потребовал Расим. — Иначе, в следующий раз искр будет гораздо больше… Я хочу использовать их в благих целях, — добавил он, оглянувшись на клетку с птенцами.

— «Ты хочешь развязать войну. Разве это благая цель?» — осудил Акобир.

— Я хочу объединить народы Рахшонзамина ради одной цели, — парировал Расим.

— «Ты хочешь подчинить их», — не уступал Акобир.

— Объединить, — Расим поднял левую руку и посмотрел на неё. — Подчинить, — Расим поднял и посмотрел на правую руку. — Это два разных и одновременно одинаковых средств достижения одной цели — мира.

— «В Рахшонзамине уже царит мир. Чем он тебя не устраивает?»

— Этот мир мне не по нраву. Он разделён на бедных и богатых, — с презрением сказал Расим. — Одними правит алчность, другими зависть. В Эпоху мастеров было также?

— «Нет», — коротко ответил Акобир.

— И при мне такого не будет, — уверенно заявил Расим. — Ты рассказал о прекрасных временах и прекрасной жизни людей в Эпоху мастеров. Я и сам немало рассказов и историй прочитал об этом. Люди не знали голода. Не было налогов и правителей, богатевших, обедняя свой народ. Почему бы не вернуть те времена?

— «Ты делаешь это ради себя, а не для народа», — снова упрекнул Акобир. — «Люди живут в идиллии, а ты хочешь разрушить этот порядок».

— Ты прав, — согласился Расим. — Мы живём в идиллии и согласии, но в этой гармонии люди не равны.

— «У вас, людей, есть одна фраза — пять пальцев не одинаковы», — заметил Акобир.

— Да, не одинаковы, — Расим поднял руку перед собой и стал рассматривать свои пальцы. — Но эта разница не так велика, как разница между богатыми и бедными. Люди разделяют себя на знать и простолюдинов, и первые смотрят на вторых с высока и презрением. Что это за идиллия, где богачи не помогают от чистого сердца, а делают это напоказ. Что это за идиллия, где бедным приходится клянчить, чтобы прокормить семью? Чёрная напасть разорила Зебистан. На улицах с каждым днём всё больше и больше попрошаек, а толстосумы проходят мимо них, словно не замечая. Все соседи от нас отвернулись. Ни одно государство в Рахшонзамине не хочет оказывать нам безвозмездную помощь. Разве это идиллия? — с отвращением произнёс Расим. — Этот мир прогнил высокомерием и пропах равнодушием. Пора что-то менять!

— «Война — это не выход», — Акобир хотел призвать Расима к здравому смыслу.

— Я не хочу войны, — признался Расим. — У меня были другие планы, но этот проклятый Азим нарушил их, — раздражённо оскалился он.

— «Кто такой Азим?» — спросил пленник.

Расим хмыкнул и отвернулся от клетки.

— Я тебе о нём не рассказывал, — удивлённо ухмыляясь, сказал Расим. — Впрочем, у тебя будет шанс познакомиться с ним, если мои люди поймают его живым, — сказал он, посмотрев на пленника через плечо.

— «Теперь ты охотишься и на людей?» — осуждающе спросил Акобир. — «Ты стал падишахом. Тебе этого мало?»

Расим молча опустил голову и задумался.

— Мало, — тихо проговорил он себе под нос, едва кивая