Дейл, который великолепно выглядит в парадной форме, смотритна Джека. Последний в сером костюме из тонкой шерсти и темно-синем галстуке. Изнагрудного кармана пиджака торчит уголок носового платка в тон галстуку.

— Ты уверен, что мы поступаем правильно?

Джек абсолютно уверен. Причина не в том, чтобы не датьЦветному отряду Сары Гилбертсон присвоить себе плоды победы. Главное —обеспечить давнему другу возможность спокойно работать в прежней должности. Онсможет этого добиться, рассказав очень простую историю, которую подтвердятостальные трое. И Тай подтвердит, тут у Джека сомнений нет.

История такова: другой давний друг Джека, безвременнопогибший Генри Лайден, установил личность Рыбака по магнитофонной записителефонного разговора по линии 911. Пленку с записью предоставил Дейл, егоплемянник. Генри геройски погиб от рук Рыбака, но сумел смертельно ранитьпреступника и сообщить его имя полиции (помимо того, чтобы поддержать Дейла,цель пресс-конференции — донести до всех заслуги Генри). Проверка списковвладельцев недвижимости Френч-Лэндинга показала, что Чарльзу Бернсайдупринадлежит дом в лесу, рядом с шоссе № 35. Дейл произвел в полицейские Джека идвоих мужчин, которые случайно оказались рядом (речь идет о господах Амберсонеи Сен-Пьере), и они вместе отправились к дому Рыбака.

— А потом вы должны говорить только три коротких слова,которые чаще всего приводят к оправданию обвиняемых, — многократно повторялДжек своим друзьям на конце пресс-конференции. — И что это за слова?

— Я не помню, — ответил за всех Дейл.

Джек кивнул:

— Именно так. Если ничего не помните, эти мерзавцы непоймают вас на какой-нибудь нестыковке. В этом доме была какая-то страннаяатмосфера…

— Чистая правда, — буркнул Нюхач и поморщился.

—..и у нас отшибло память. Помним мы только одно: ТайМаршалл был в заднем дворе, прикованный к стойке сушилки для белья, — до того,как Нюхач Сен-Пьер и Джек Сойер проскользнули мимо полицейских кордонов иразрушили «Черный дом» пластиковой взрывчаткой, некий репортер побывал уже там исделал множество фотографий. Мы, разумеется, знаем, что это за репортер.Уэнделл Грин наконец-то реализовал свои мечты о славе и деньгах.

— И Бернсайд лежал мертвый у его ног, — добавил Нюхач.

— Да. С ключом от наручников в кармане. Дейл, ты нашел ключи освободил мальчика. Во дворе были и другие дети, но как много…

— Мы не помним, — заканчивает за него Док.

— Что же касается их пола…

— Несколько мальчиков, несколько девочек, — вставляет Дейл.— Сколько кого, мы не помним.

— Что же касается Тая, как его похитили, что с нимслучилось…

— Он сказал, что ничего не помнит. — Дейл широко улыбнулся.— Мы уехали. Вроде бы разговаривали с другими детьми…

— Но точно не помним, — добавил Нюхач.

— Правильно. Так или иначе, мы решили, что пока они вотносительной безопасности. А вот когда сажали Тайлера в патрульную машину,увидели, что они направляются к шоссе.

— И обратились в управление полиции Висконсина заподдержкой, — кивнул Дейл. — Это я помню.

— Естественно, помнишь, — милостиво согласился Джек.

— Но мы понятия не имеем, как вышло, что это чертов домвзорвали, и не знаем, кто мог это сделать.

— Некоторым людям просто не терпится самолично воздатьпреступникам по заслугам, не дожидаясь решения суда. — В голосе Джека слышалисьосуждающие нотки.

— Просто счастье, что при взрыве им не оторвало головы, —вздохнул Дейл.

— Ладно, — говорит им Джек. Они стоят у двери. Док выудил изкармана косячок, и четыре быстрые затяжки заметно его успокоили. — Главное,помните, почему мы это делаем. Итак, мы действительно прибыли туда первыми,нашли Тая, увидели лишь нескольких детей, решили, что со смертью ЧарльзаБернсайда, он же Карл Бирстоун, он же Монстр Южного Чикаго, он же Рыбак, имничего не грозит. Но Дейл сразу же связался с управлением полиции Висконсина иФБР, которые и ведут расследование. Так что дети — их забота. А вот воФренч-Лэндинге все спокойно. В немалой степени благодаря заслугам ГенриЛайдена, который и установил личность преступника. Но этим его вклад врасследование не ограничился. Наш героический слепой не только известил полициюо том, кто терроризирует Френч-Лэндинг, но и смертельно ранил маньяка, заплативза это собственной жизнью.

— Аминь, — выдыхает Дейл. — Для дяди Генри, никаких похвалне жалко.

Из-за закрытой двери «уиннибаго» доносится шум. Тамсобрались сотни людей. Может, больше тысячи. Он думает: «Наверное, то же самоеиспытывают рок-звезды перед выходом на сцену». К горлу подкатывается комок, ноДейл загоняет его назад. Он уверен, ничего плохого с ним случиться не может,если он будет думать о дяде Генри.

— Вот что еще, — нарушает паузу Джек. — Вопросы могутзадавать очень уж специфические…

— Мы ничего не помним, — чеканит Нюхач.

— Потому что там был ужасный воздух, — соглашается Док. — Сизбытком то ли эфира, то ли хлора, то ли еще какой-то дряни.

Джек оглядывает их, кивает, улыбается. «Это же счастье,иметь таких друзей», — думает он. И уж конечно, в голову не приходит мысль отом, что жить ему осталось лишь несколько минут.

— Тогда вперед. Сегодня мы — политики, политики напресс-конференции, а избирают только тех, кто не болтает лишнего и говорит лишьто, что хотят услышать люди.

Он открывает дверь дома на колесах. Шум толпы многократноусиливается.

***

К платформе они идут колонной по одному: Нюхач, Дейл, Джек инаш добрый Доктор. Идут под непрерывные фотовспышки, залитые светом яркихюпитеров. Джек не понимает, зачем фотокорам и телевизионщикам нужно столькосвета: день ясный и теплый, но, должно быть, без этого они обойтись не могут.«Повернитесь сюда! Повернитесь сюда!» — доносится со всех сторон. В нихвыстреливают вопросами, которые они, естественно, игнорируют. Когда придетвремя отвечать на них, конечно, ответят, насколько смогут, но сейчас они простопотрясены тем, что оказались в центре внимания.

Но настоящий шум начинается, когда их видят двести, илиоколо того, жителей Френч-Лэндинга, которые сидят перед платформой на складныхстульях на огороженной канатами территорий.

Все вскакивают, кто-то хлопает в ладоши, кто-то поднимаеткулак, приветствуя их, как боксера-победителя. Не отстают и репортеры, так что,когда они поднимаются на платформу, шум переходит в грохот. Мы рядом с нашимигероями, на платформе, и, Господи, как много мы видим знакомых лиц. Тут иМоррис Розен, который сунул Генри диск с записями «Грязной спермы» в наш первыйдень пребывания в городе. Тут и несколько человек из закрывшегося сейчас«Центра Макстона по уходу за престарелыми»: Элис Уитерс, Элмер Джесперсон, АдаМейерхофф (в инвалидном кресле), Флора Фростад, братья Ботчер, Херми и Том-Том.Тэнзи Френо (еще не в себе, но уже не совсем безумная) стоит рядом с ЛестеромМуном, который обнимает ее одной рукой.