Арнольд «Ручной Фонарь» Храбовски, Том Лунд, Бобби Дюлак идругие подчиненные Дейла хлопают в ладоши и приветственно вопят. Здесь же иЭнид Первис, соседка, которая позвонила Фреду на работу в тот день, когда Джудиустроила в доме форменный погром. И Ребекка Вайлес, которая выглядит скромницейв платье с воротником-стойкой (но жалеть ее не надо, работая у Шустрика, она незабывала и себя, запасла кое-чего на черный день).

Компанию ей составляет Батч Йеркса. В глубине толпы, стыдясьсобственной трусости, но не в силах пропустить триумф друзей, Уильям Стресснери Губерт Кантинаро, более известные нам как Кайзер Билл и Сонни. А посмотритесюда! Херб Роупер, который стрижет Джека. Стоит рядом с Баком Эвицем, чтодоставляет ему почту. Присутствуют и многие другие наши знакомые. В первом рядуне стоится на месте Уэнделлу Грину (одному Богу известно, как он попал наогороженную канатами площадку: все-таки живет он в Ла Ривьере, а не воФренч-Лэндинге), он то и дело поднимает к лицу фотоаппарат и щелкает затвором.Дважды толкает Элвену Мортоп, домоправительницу Генри. После третьего толчкаона стукает его по затылку. Уэнделл не замечает удара. Его голове во время поисковРыбака доставалось куда сильнее. Чуть в стороне стоит господин, которого мытоже можем узнать. А можем и не узнать. Пожилой, темнокожий, в солнцезащитныхочках. Чем-то он похож на голливудского актера Вуди Строуда.

Аплодисменты усиливаются. Люди радостно кричат. Шляпывзлетают в воздух и дрейфуют под легким ветерком. Их столь теплый прием — самопо себе чудо, учитывая грустные события последних недель и появление детей,которых держали в сексуальном рабстве, каким-то боком связанном с Интернетом(все странное нынче связано с Интернетом, не так ли?). Но прежде всего ониаплодируют потому, что кошмар закончился. Злодей умер, умер у себя во дворе, упрозаической стойки, к которой крепятся бельевые веревки, и они вновь вбезопасности.

Как же рады эти люди, окружающие Джека Сойера в егопоследние минуты на планете Земля! Сколько от них шума! Птицы поднялись сберегов реки и отправились в более тихий места. Плывущий по реке сухогрузоткликается на крики, а может, присоединяется к ним: гудит и гудит. Другиекорабли подхватывают, вносят свою лепту в общую какофонию.

Не думая о том, что делает, интуитивно, Джек берется левойза правую руку Дока, а правой — за левую Дейла. Дейл берет за руку Нюхача, ибанда Сойера вскидывает руки, стоя лицом к толпе.

Которая, разумеется, приходит в экстаз. Если бы неслучившееся через несколько мгновений, это зрелище стало бы хитом десятилетия,а то и всего века. Они гордо стоят на платформе, живые символы победы, вскинувсцепленные руки к небу, толпа ликует, видеокамеры жужжат, «никоны» щелкают.Именно в эту минуту женщина из третьего ряда начинает проталкиваться кплатформе. Она тоже нам знакома, но требуется секунда или две, чтобы узнать ее,потому что она не имеет никакого отношения к событиям, столь подробно намиописанным. Она просто… присутствовала в них. Две сотни мест перед платформойразыгрывались в лотерее, в которой принимало участие все взрослое населениеФренч-Лэндинга, и листочки с фамилиями счастливых победителей вытаскивали избольшой чати Дебби Андерсон, Пэм Стивенс и Дит Джесперсон. Этой женщинедостался номер 199. Люди подаются в стороны, давая ей пройти, автоматически, незамечая, что делают, потому что все их внимание приковано к стоящим наплатформе. Женщина очень бледная, светловолосая, от нее пахнет потом,бессонницей и водкой. В руках у нее сумочка. Сумочка открыта. Она сует всумочку руку.

И мы, прожившие всю второю половину двадцатого века иставшие свидетелями десятка убийств и покушений на убийство видных политиков,понимаем, что она хочет достать из сумочки. Мы хотим закричать, предупредитьчетверых мужчин, которые стоят на платформе, сцепив вскинутые руки, но мы ведьможем только наблюдать.

Только чернокожий мужчина в солнцезащитных очках видит, чтопроисходит. Он поворачивается, пытается пробраться к Платформе, но чувствует,что она опередит его, что он опоздает.

«Нет, — думает Спиди Паркер, — не может все так закончиться.Не может».

— Джек, ложись! — кричит он, но никто не слышит его зааплодисментами, приветствиями, пароходными гудками. Толпа будто специальноблокирует его, отталкивает, не пропускает к платформе. В какой-то моментУэнделл Грин — его голова мотается из стороны в сторону, как у эпилептика вовремя припадка — оказывается на пути убийцы. Она отшвыривает его с пути ссумасшедшей силой. Почему бы и нет? Она и есть сумасшедшая.

***

— Друзья… — говорит Дейл практически в микрофон, и динамики,установленные на деревьях, воют от акустической обратной связи. Он все ещедержит левой руку Джека, а правой — Нюхача. Па его лице играет улыбка. —Благодарю вас, друзья, мы, безусловно, ценим вашу поддержку, но если бы вымогли успокоиться…

Вот тут Джек и видит ее.

Минуло много времени, годы, но он узнает ее сразу. Не можетне узнать: она плюнула ему в лицо в один из дней, когда он выходил из зданиялос-анджелесского суда. Плюнула в лицо и назвала мерзавцем. «С тех пор онапохудела на пятьдесят фунтов, — думает Джек. — Может, и больше». Тут онзамечает, что ее рука в сумочке, и еще до того, как она вынимает руку, знает,что сейчас произойдет.

Самое ужасное, что он ничего не может с этим поделать. Док иДейл крепко держат его за руки. Он набирает полную грудь воздуха и кричит, какположено копам по инструкции: «Оружие!» Но Дейлу, должно быть, слышится совсемдругое, потому что он довольно кивает, как бы говоря: «Ну до чего здорово всеидет!» Джек видит, как сквозь кричащую, хлопающую толпу к женщине пробиваетсяСпиди Паркер, но если в рукаве у Спиди нет магического заклинания…

Заклинания нет. Спиди Паркер, известный в Долинах какПаркус, только вываливается из толпы в проход, когда женщина, стоящая уплатформы, достает оружие. Оружие серьезное, «бульдог»[132] тридцать второгокалибра, его рукоятка обмотана черной изолентой, и Джек какие-то полсекундынадеется, что пистолет выскользнет у нес из рук.

— Оружие! — вновь кричит он, слышит его Док Амберсон, видитженщину у платформы.

— Твою мать, — вырывается у него.

— Ванда, нет! — кричит Джек. Док отпускает его руку (Дейлпо-прежнему крепко держит), и Джек протягивает ее к женщине, как транспортныйкоп. Первая пуля Ванды Киндерлинг пробивает ладонь, чуть откланяется и попадаетДжеку в левое плечо.

Ванда что-то ему говорит. За шумом Джек слов не слышит, но итак знает: «Получай, сукин сын. Торни передает тебе привет».

Оставшиеся пять пуль она всаживает в грудь и шею Джека.

***

За криками и аплодисментами никто не слышит выстреловпистолета Ванды, но у Уэнделла Грина фотоаппарат наготове.